Публикации о фигурном катании

Да, неожиданно

Жулин заявил, что ставит целью попадание пары фигуристов Синицина/Кацалапов на ОИ
МОСКВА, 26 апр – Р-Спорт, Анатолий Самохвалов. Тренер по фигурному катанию Александр Жулин заявил агентству "Р-Спорт", что ставит перед собой цель подготовить танцевальную пару Виктория Синицина/Никита Кацалапов к Олимпийским играм 2018 года в южнокорейском Пхенчхане, аналогичная задача сохраняется перед шестикратными чемпионами России Екатериной Бобровой и Дмитрием Соловьевым.
[Показать/Скрыть]

Жулин 22 апреля объявил "Р-Спорт" о начале своей работы с Синициной и Кацалаповым. С момента образования в 2014 году пара тренировалась у Марины Зуевой в американском Кэнтоне. Перед началом сезона-2016/17 фигуристы вернулись в Москву, где стали работать с Олегом Волковым и Еленой Чайковской.

Синицина/Кацалапов – талантливая пара, но нераскрытая

"Я ставлю перед собой задачу, чтобы Синицина/Кацалапов и Боброва/Соловьев отобрались на Олимпийские игры в Корею, - сказал Жулин по телефону. - Но как минимум нужно сначала отобраться на чемпионат Европы и там показать хорошее катание".
Кацалапов работал на постоянной основе с Жулиным с 2007 года, тренер поставил фигуриста в пару с Ангелиной Кабышевой, а спустя год Кацалапов вновь стал выступать вместе со своей прежней партнершей Еленой Ильиных. Под руководством Жулина Ильиных/Кацалапов стали чемпионами мира среди юниоров 2010 года. Позднее пара покинула группу Жулина и перешла к Николаю Морозову.
"Да, история наших (с Кацалаповым) отношений драматичная, но надеюсь, они с Викторией как пара сделали для себя определенные выводы. С Никитой у нас нормальные отношения, мы поговорили с ним, он понимает, что я ему нужен, а то, что было в прошлом, оно там и осталось. Надеюсь, что все будет нормально", - рассказал Жулин.

"Синицина/Кацалапов – талантливая способная пара, но нераскрытая. Я попробую что-то сделать, - добавил специалист, считающий, что образ фигуристов нуждается в общем знаменателе. - Во-первых, он олимпийский чемпион (в командных соревнованиях и бронзовый призер Игр в Сочи в танцах на льду), но Вика очень сильно прибавила в катании. Я постараюсь, чтобы они в эмоциональном плане выглядели правильно, чтобы они в этом совпадали. У них чуть разная харизма, и моя задача все эти компоненты объединить".

Чайковская будет курировать пару и далее

Тренер не считает, что приход новой пары внесет сумятицу в работу в группе первой пары страны Бобровой/Соловьева. "Я вместо конфликта ожидаю увидеть нормальную здоровую конкуренцию, и пусть победит сильнейший. В конце концов, Катя с Димой - шестикратные чемпионы России, спарринг в лице Вики и Никиты они получат очень хороший", - уверен Жулин.
Тренер рассказал, что сотрудничество с Чайковской для Синициной/Кацалапова не закончено. "У меня был разговор с Чайковской, она будет и дальше курировать пару. Она очень сильный специалист, и любое ее замечание будет только в плюс. Она нам очень хорошо помогала и в работе с Бобровой/Соловьевым, и с (олимпийскими чемпионами 2006 года Татьяной) Навкой/(Романом) Костомаровым. У меня с Еленой Анатольевной всегда были очень хорошие отношения".
Сама Чайковская также подтвердила "Р-Спорт" факт продолжения работы с парой. "Я буду работать с парой вместе с Жулиным", - сказала она. По словам Жулина, Олег Волков, работавший с парой после ее возвращения из США, сотрудничать с Синициной/Кацалаповым не будет.

http://rsport.ru/figure_skating/20170426/1119631578.html

МАКСИМ ТРАНЬКОВ: "В СОЧИ Я ИСПОЛНЯЛ РОЛЬ ГЕРОЯ ВТОРОГО ПЛАНА"
СОБЕСЕДНИКИ Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ
Интервью с олимпийским чемпионом Сочи я хотела сделать еще после чемпионата мира в Бостоне, но там Максим со своей партнершей и супругой остался за пределами призовой тройки, и стало ясно, что триумфального возвращения в спорт после двух годичного перерыва у легендарной пары не получилось. С тех пор прошел год, за который у Волосожар и Транькова родилась дочь Анжелика, а сами фигуристы вплотную подошли к решению завершить любительскую карьеру.
[Показать/Скрыть]

На интервью Максим приехал один, пояснив:
– Таня сейчас постоянно находится с малышкой. Нянь пока нет – жена не очень хочет доверять кроху посторонним людям, да и я не люблю чужих людей в доме.
– Вопрос с возможным продолжением спортивной карьеры вами уже окончательно закрыт?
– Процентов на девяносто.
– Насколько тяжело далось это решение? Не было внутренней ломки?
– Она до сих пор продолжается. Возможности послеспортивной жизни даже при наличии большого количества титулов очень ограничены, как оказалось. Я, честно говоря, рассуждал совсем иначе, когда прикидывал, чем могу заняться, уйдя из спорта. Считал себя достаточно творческим и гибким человеком и был уверен, что без работы не останусь. На деле же выяснилось, что все совсем не так. Найти себе применение в России крайне сложно.
– Как быстро вы начали это понимать?
– Почти сразу после того, как вернулись с чемпионата мира в Бостоне. В начале лета стало известно, что Таня беременна, поэтому я и начал активно думать о том, чем заняться, чтобы не сидеть дома. Продолжать тренироваться в одиночку мне не хотелось: я никогда не любил это делать. Попытался работать тренером и быстро понял, что все годы, что катался сам, смотрел на очень многие вещи сквозь розовые очки.
– Вы рассчитывали начать тренерскую карьеру там же, где катались – в школе Нины Мозер?
– Не то, чтобы рассчитывал. Просто пока мы с Таней катались сами, об этом неоднократно говорилось вслух. Что после окончания карьеры мы всегда можем прийти в команду. На деле все оказалось сложнее. Когда команда уже сформировалась, любой новый человек становится в ней просто лишним.

– Неужели не обидно понимать, что место для Робина Шелковы в этой команде нашлось, а для вас – нет?
– Если честно, для меня это до сих пор больная тема. Робина привели в школу Мозер мы с Таней. После того как Алена Савченко приняла решение продолжать карьеру, а Робин в статусе пятикратного чемпиона мира и призера Олимпийских игр остался за бортом, нам стало его просто жалко. Все-таки очень непросто столько лет быть "брендом" в парном катании – и в одночасье лишиться всего: без партнерши Робин не был нужен ни одному шоу. Да и нам с Таней было интересно почерпнуть у Робина какие-то профессиональные вещи – как это сейчас делают под его руководством Евгения Тарасова и Владимир Морозов. Они долгое время были в группе как бы "пятым колесом", никто в них особенно не верил, считали нестабильными, безликими, хотя на самом деле в этом сезоне стало совершенно очевидно, до какой степени пара способна заблистать.
– Глядя на этих спортсменов я неизменно вспоминаю те времена, когда у Мозер только начинали кататься вы с Татьяной Волосожар. Со стороны было очень хорошо видно, что ваша пара – это некий государственный проект.
– Так оно и было.
– На этот проект были брошены лучшие силы: привлекались нужные специалисты, обеспечивалась любая мелочь, то есть делалось все, чтобы на момент вашего олимпийского выступления исключить все слабые места. Сейчас же я просто не понимаю: почему после Игр тренерская команда не стала работать на Тарасову и Морозова с таким же рвением?
– Мы с Таней неоднократно разговаривали об этом с Ниной Михайловной – пытались убедить ее в том, что Женя с Вовой способны на очень большой результат. Но на них никто не делал какой-то особенной ставки. Возможно некоторый скепсис объяснялся тем, что Женя и Вова не так давно вышли из юниоров, а кроме того, в нашем виде спорта всегда было свойственно прислушиваться к тому, что говорят окружающие. С другой стороны, Тарасова/Морозов совершили достаточно стремительный взлет, начав выступать на взрослом уровне.

– Вы ведь какое-то время работали с этими фигуристами?
– Да. Ставил им программы в первом "взрослом" сезоне – сразу после Игр в Сочи. Не помню уже, как возникла эта идея, но ребята были не против. В том сезоне Женя и Володя стали третьими на чемпионате Европы и шестыми на чемпионате мира. Я очень горжусь той своей работой с ними.
– Это был ваш первый опыт подобного плана?
– С парами – да. На первый постановочный сбор я опоздал из-за того, что залечивал травму, поэтому работать над программами мы начали поздновато, да еще на новых ботинках. Тогда я, собственно, и понял, насколько уникальна Женя, как спортсменка. Она вполне способна стать такой же выдающейся партнершей, как Алена Савченко и Таня Волосожар – все задатки для этого у нее есть.
– В чем это заключается?
– Тарасова – очень по-партнерски гибкая – может подстроиться под любую ситуацию. Поэтому работать с ней было очень легко. Володя более упрям, но у него, в свою очередь, есть очень хорошие актерские задатки в понимании того, что он катает. Проще выражаясь, он артист, а не "домкрат", как в парном катании нередко называют партнеров.

* * *
– Самому вам "общественное мнение" когда-нибудь мешало?
– Разве что в самом начале, когда мы с Таней только-только встали в пару. У нас не очень хорошо получалось скатываться, но по этому поводу я не слишком переживал: так было со всеми шестью партнершами, с которыми я катался до Тани.
– Я уже успела позабыть, что партнерш у вас было так много.
– Ну, это если считать с самого начала. Три партнерши было в Перми, еще три – в Санкт-Петербурге.
– А что мешало скатываться более быстро? Не хватало партнерской "гибкости"?
– Я ведь на самом деле не очень хороший фигурист. Как бы ни любил и ни уважал свою пермскую школу, владению коньком там учат не очень хорошо. Я понял это, когда приехал в Санкт-Петербург к Людмиле Смирновой на просмотр – кататься с Ириной Улановой, отец которой был олимпийским чемпионом. Сама Ира довольно долго жила и тренировалась в Америке и каталась прекрасно. И тут – я, с "утюгами" вместо ног. Знал названия только базовых шагов.
Возились со мной тогда очень много: учили, объясняли, убирали из меня "деревню", как у нас любят говорить. А "крюки" и "выкрюки" я научился делать только когда лет в 25-26 перешел к Тамаре Николаевне Москвиной и нужно было приводить дорожки шагов в соответствие с правилами.
Вообще у меня в жизни все случалось достаточно поздно. В юниорских турнирах стал побеждать, когда до конца юниорского возраста оставалось всего два года. Выиграл за эти два года все, что только было можно, хотя до этого ни разу не выступал даже на этапах "Гран-при". С Таней мы тоже выиграли все высшие титулы, когда до Олимпийских игр оставалось совсем немного времени.
– Насколько тяжело далась лично вам та олимпийская победа?
– Самые тяжелые соревнования из тех, что мне когда-либо доводилось выигрывать – юниорский чемпионат мира в 2005 году. Мне никто не верит, когда я о нем вспоминаю, но это так. Это был единственный раз в моей жизни, когда я плакал, стоя на пьедестале. Почему-то в тот период карьеры был уверен, что первенство мира – это единственное, что я вообще могу выиграть, как спортсмен. На взрослом уровне тогда катались Петрова/Тихонов, Обертас/Славнов, Тотьмянина/Маринин, и я был искренне убежден, что в этой очереди мне сидеть – не досидеться. А первенство мира давало шанс попасть в первом взрослом сезоне на этапы "Гран-при", выступить на взрослом чемпионате России и потом уже завершить карьеру, чтобы продолжать кататься в шоу или где-то еще.
Просто нам с Машей Мухортовой тогда повезло: На чемпионате России мы неожиданно для многих стали третьими и даже поехали на чемпионат мира-2006, поскольку эти соревнования решили пропустить Тотьмянина и Маринин.
До того, как мы с Таней Волосожар начали кататься у Мозер, я очень боялся выступлений. Этот страх появился в тот период, когда мы с Мухортовой тренировались у Олега Васильева. Возможно, мне просто не подходила методика. Мы очень много тренировались, эти нагрузки я еще как-то выдерживал, но к соревнованиям почти всегда подходил измочаленным – не успевал восстанавливаться. После каждого соревновательного проката старался даже побыстрее проскочить микст-зону, потому что реально выходил со льда в полуобморочном состоянии и боялся, что меня начнет выворачивать наизнанку раньше, чем я дойду до раздевалки.

Мозер мне очень сильно помогла с этим страхом справиться. Пиковый момент в этом отношении случился, когда мы приехали на турнир в Курмайор – это был последний шанс, чтобы набрать технический минимум для участия в чемпионате мира.
Тренировались мы перед тем турниром всего пять дней, поскольку выступали в шоу Art on Ice, и я сразу почувствовал все прелести высокогорья. С короткой программой мы как-то справились, а перед произвольной я ходил бледный от ужаса. Нина Михайловна заметила это и совершенно спокойно сказала: мол, если все так плохо, значит, кататься мы вообще не будем. Я переспросил:
– Как не будем? А чемпионат мира?
Мозер так же спокойно ответила:
– Если хотите попасть на чемпионат мира, тогда идите и катайтесь.
Турнир мы в итоге выиграли, набрали нужные баллы и, уже уходя со льда, я вдруг понял, что ни разу за весь прокат не подумал об усталости. Тот старт в Курмайоре психологически стал для меня переломным. Я стал учиться думать, стал понимать, когда и как наступает усталость, как грамотно разложить силы, где можно добавить эмоций. Прежде чем выиграть чемпионат мира мы два года становились вторыми, поэтому победа в 2013-м воспринималась как само собой разумеющееся.
Возвращаясь к вопросу об Олимпиаде – для меня было главным не испортить Тане праздник, скажем так. Я как-то разговаривал об этом с Робином Шелковы, и он признался, что испытывал те же чувства по отношению к Алене. Так что это были прежде всего соревнования наших партнерш: мы с Робином исполняли роль героев второго плана.

* * *
– Вы ведь с Таней начинали олимпийский сезон совсем не гладко.
– Очень плохо начинали, чего уж там.
– Мне интересно другое. Не случалось ли вам в такие моменты испытывать дискомфорт из-за того, что рядом катаются и набирают ход Ксения Столбова и Федор Климов?
– Когда Ксения с Федором решили уйти от Людмилы и Николая Великовых к Нине Мозер, я даже обрадовался, что наконец-то у меня появится компания: сам после переезда в Москву общался только с Таней, но вне катка у нее была своя жизнь, а у меня своя. Просто спарринга со Столбовой и Климовым у нас не получилось: довольно быстро выяснилось, что я и Ксения просто не можем существовать на одном льду – начинаются конфликты. И Нина Михайловна развела нас по разным группам. Было ли мне дискомфортно от конкуренции с ними? Не могу такого сказать. Много раз слышал, что Столбова и Климов откатались в Сочи чуть ли не лучше нас с Таней, но дело в том, что технический запас у нас намного выше. Мы могли позволить себе даже упасть – все равно не проиграли бы.
– А сокрушительный провал на чемпионате мира в Бостоне переживали долго?
– Тот сезон вообще получился сложным. Принято считать, что вернуться в спорт тогда захотела Таня, но на самом деле я хотел этого не меньше. По-настоящему завелся после того, как пришлось долго и достаточно мучительно лечить травму плеча: не хотелось уходить из спорта на такой ноте.
Стратегия сводилась к тому, чтобы начать сезон выступлениями на этапах "Гран-при" и закончить его чемпионатом Европы. Но перед японским этапом, где мы должны были встретиться с чемпионами мира Меган Дюамель и Эриком Редфордом, у Тани случилась очень болезненная травма пятки. Разумеется, тут же начались разговоры о том, что мы просто испугались соперников. Это было обидно, потому что готовы мы были очень хорошо. Таня даже плакала, считала, что мы вынуждены все это выслушивать по ее вине. Осадок не ушел даже после того, как мы стали чемпионами сначала России, а потом – Европы. Ехать на чемпионат мира не планировали вообще, но тут начались разговоры, что Россия в силу сложившейся ситуации может потерять квоты на следующий сезон, ну и так далее. Короче, нас убедили в том, что будет правильнее поехать.

На тренировках все складывалось неплохо, но едва начался чемпионат, все с самого начала пошло не так. У меня даже волнения не было – только пустота. И единственная мысль: я столько раз проигрывал, что точно не умру, оказавшись еще один раз без медали. Помню, после выступления зашел в раздевалку, где уже находились Столбова/Климов и Тарасова/Морозов, и увидел, что ребята как-то очень странно на нас с Таней смотрят. Словно им неудобно, что они нас обыграли. Я всех поздравил и даже пошутил: "Все нормально. Акела промахнулся".
Тане я тогда сказал, что не вижу никаких поводов для расстройства. Раз все так сложилось, значит, это знак свыше. Значит, надо думать не о фигурном катании, а о ребенке.
– Какое впечатление произвели на вас китайцы Венцзинь Сюй/Цун Хань, которые стали в этом сезоне чемпионами мира?
– Они мне очень нравятся, причем не первый год.
– Вы же всегда выступали против того, чтобы парное катание продолжало усложняться?
– У этого дуэта нет каких-то особенных ультра-си. Есть четкий баланс между сложностью и хореографией.
– А четверной подкрут?
– Четверной подкрут делали в середине 80-х еще Катя Гордеева и Сергей Гриньков. При этом четверной выброс китайцы даже пробовать не стали.
– Мне кажется, или у вас какая-то давняя нелюбовь к этому элементу?
– Скорее, я просто не понимаю судейских восторгов и оценок "+2" только за тот факт, что пара делает четверной выброс, приземляясь кое-как. Получаются двойные стандарты: люди перестают понимать, как им кататься. Китайцы же делают фигурное катание понятным для меня, как для зрителя. Кроме того они симпатичны мне тем, что в них я вижу наше русское катание, нашу школу. Все то лучшее, что в ней когда-то было.

* * *
– Ваш с Татьяной центр подготовки фигуристов в Сочи продолжает существовать?
– Уже нет. У нас имелись некоторые обязательства, которые мы оговаривали после Олимпийских игр с бывшим губернатором Краснодарского края Александром Ткачевым в рамках развития в крае фигурного катания. Потом губернатор сменился, и на этом все закончилось. Но мы все свои обязательства выполнили.
– А хотелось бы иметь собственную школу?
– Это практически невозможно. Если бы мне дали государственный лед даже не в Москве, а где-нибудь в Подмосковье, я бы с радостью там работал. В частном порядке школа парного катания не может существовать в принципе. Откуда берутся почти все парники в нашей стране? Пермь, Ачинск, Гремячинск – то есть это люди без кола, без двора, которым, куда бы они ни приехали тренироваться, для начала нужно оплачивать жилье и питание. Откуда у их родителей деньги, чтобы это оплачивать? Есть и вторая проблема: деньги в фигурном катании тренеру приносят маленькие дети. В парном катании детей нет, потому что кататься в паре начинают в 14 лет. Соответственно тренеры зарабатывают копейки. К тому же на лед ты больше трех – четырех пар одновременно не выпустишь. Поэтому единственный вариант развивать в нашей стране парное катание – это когда какой-нибудь олигарх построит каток, выделит под парное катание отдельный лед и скажет: "Возрождайте традиции!"
– Значит, ваша работа в обозримом будущем может быть связана только с шоу?
– Скорее всего да. Где именно, пока сказать не могу.
– А где было бы интереснее вам?
– В Японии, в Швейцарии. Дело тут не в заработке: в таких шоу очень многому учишься просто в силу того, что рядом катаются сильные иностранные спортсмены. Соответственно ты видишь, кто и как тренируется, разминается, готовится к выступлению, просто относится к делу. Взять того же Ханю: понятно, что в Японии он может выйти на лед, прыгнуть два тройных сальхова, и зал все равно будет биться в истерике от восторга. Вместо этого Ханю каждый день проводит полноценную тренировку в зале, а на льду выдает такую разминку, от которой я давно загнулся бы.
– Вот и весь секрет непобедимости?
– Плюс японская физиология и японский менталитет. Казалось бы – ушел Такахаши, пришел Ханю, и дальше никого нет. Но появился же Шома Уно, который прыгает, как мячик, и скользит, как бог? Беда российского фигурного катания заключается в том, что у нас мало кто из тренеров учит кататься. Мы никуда не ездим, в то время как в той же Японии, как и в Китае, принято ежегодно отправлять своих спортсменов в тренировочные лагеря к самым разным специалистам, приглашать известных тренеров к себе. Тот же Натан Чен тренируется на протяжении сезона в трех разных местах – у Марины Зуевой – в Детройте, у Николая Морозова – в Хакенсаке и у Рафаэля Арутюняна в Калифорнии. То есть три бывших русских тренера учат американца, и на текущий момент этот американец – один из сильнейших в мире. Как тренируется Чен я тоже видел, когда был на сборах в Хакенсаке. Если бы наши одиночники выполняли хотя бы половину этой работы, мы бы имели сейчас совсем иное одиночное катание.
– За кого, кстати, вы болеете в мужских турнирах?
– За Хавьера Фернандеса. Ему тяжелее всех. Он в фигурном катании – как последний из могикан, все его соперники имеют азиатское происхождение: Чен, Патрик Чан, Денис Тен, Юдзуру Ханю, Шома Уно… А кроме того, катание Фернандеса – оно по-настоящему мужское. Сейчас это редкость.
– У вас есть объяснение, каким образом Фернандес и Ханю вот уже который год прекрасно уживаются в группе одного тренера?
– Все дело в том, что спорт на Западе базируется на контрактной системе. Ты платишь деньги, и тренер стопроцентно эти деньги отрабатывает, потому что понимает: если спортсмен останется недовольным, то просто уйдет. Фигуристов такая система тоже дисциплинирует: когда человек заплатил за тренировку из собственного кармана, он за эти деньги вынет из тренера все, что тот может дать. То, что у этого тренера катается кто-то еще, вообще никого не волнует. У нас же зарплата тренера такова, что он постоянно вынужден искать дополнительный заработок на стороне. Если вдруг спортсмен захочет обратиться за помощью к какому-то другому специалисту, сразу начинаются разговоры о предательстве. И все лишь потому, что тренер до жути боится спортсмена потерять.
– Получается, порочна сама система?
– Она не порочна. Просто устарела.

* * *
– Следующий сезон судя по всему станет первым, когда девушки начнут исполнять четверные прыжки.
– Я бы не спешил это заявлять.
– Но вы же наверняка видели ролики в интернете?
– Видел. Дело в том, что в мае очень многие фигуристы делают порой невероятные вещи. Четверные прыжки, четверные выбросы. Это объяснимо: форма в конце сезона всегда высока. Совсем другое дело – возвращаться на лед после летнего отпуска. Поэтому я предпочитаю дождаться начала сезона.
– А сама по себе тенденция превращения женского катания в детское вам нравится?
– Я бы сказал, что она имеет право на существование. Просто одиночное катание становится столь же "азиатским", как давно уже стала спортивная гимнастика, прыжки в воду. Противостоять этому натиску проще тем спортсменкам, которые еще не успели вырасти. Хотя если сравнивать олимпийские шансы Жени Медведевой и Алины Загитовой, у которой следующий сезон станет на взрослом уровне первым, я бы сказал, что у Медведевой они намного выше. Если Женя откатается в Корее чисто, она выиграет, как бы ни катались все остальные. Загитову я видел в прошлом году на чемпионате России. Она прекрасно прыгает, но ее второе место вызвало у меня вопросы – просто в силу того, что это – детское катание. Классно, что Даниил Глейхенгауз поставил ей Дон Кихота, я очень ждал этой постановки в юниорском катании.
– Почему?
– Эта музыка потрясающе подчеркивает прыжковые акценты. А юниорское катание – это прежде всего прыжки. Не сказал бы, кстати, что меня пугает тенденция, о которой вы сказали: на Загитову, что бы она ни прыгала, полный зал не придет. А на Каролину Костнер – придет.
– На чемпионате России вы комментировали соревнования фигуристов. Было сложно?
– Пока мы с Таней не выступали из-за моей травмы, я смотрел все телевизионные трансляции, слушал самых разных комментаторов, причем не только российских. Знаю, как комментируют на ESPN, на американских каналах. Поэтому было интересно попробовать свои силы.
– Почему не стали продолжать?
– Потому что это тоже оказалось никому не нужно. Если взять тех же американцев, которые уже бог знает сколько времени ничего в фигурном катании не выигрывают, они всегда присылают на главные старты по три-четыре канала, а в качестве комментаторов привозят таких людей, как Майкл Вайсс, Тара Липински, Джонни Вейр, Танит Белбин, Чарли Уайт. Для Японии соревнования комментируют Шизука Аракава, Дайсуке Такахаши, Нобунари Ода. Французский "Евроспорт" привлекает Натали Пешала и Фабьена Бурза. У нас же попасть на телевидение крайне сложно. Я комментировал соревнования почти весь прошлый сезон, но все это – благодаря Татьяне Анатольевне Тарасовой, которая ходила по кабинетам, убеждала, выбивала деньги на поездки. После чемпионата мира в Хельсинки лично мне было обидно слушать критические высказывания в адрес Тарасовой со стороны многих уважаемых мной людей. Эти люди просто не понимают: если уберут Тарасову, фигурного катания на нашем телевидении не станет вообще.

– О том, чтобы стать техническим специалистом, вы не думали?
– Скажу больше, меня просили об этом. В парном катании ведь не очень хорошо обстоят дела с судейством.
– Разве только в парном?
– В других видах в меньшей степени. Людей, кто сам бы катался в паре и остался после спорта в этом бизнесе, крайне мало. Поэтому парное катание судят преимущественно бывшие одиночники. В том же Бостоне одна из технических специалистов поставила нам с Таней за подкрут второй уровень сложности, хотя на протяжении всех предыдущих лет мы получали четвертый и "+3". Как я должен был реагировать, зная, что выполняю этот элемент всегда одинаково: с одного и того же захода, одной и той же техникой? Когда начались разговоры о том, что хорошо бы мне сдать экзамен и получить лицензию, ко мне вдруг подошел Шелковы и пригласил пойти куда-нибудь выпить пива. Мы пошли, и там, за пивом Робин сказал, что ему тоже предложили войти в судейский корпус. И что он отказался.
Мы стали все это обсуждать и поняли, что смотрим на вещи абсолютно одинаково. И Робину, и мне, столько раз доводилось приходить в раздевалку откатавшись откровенно плохо, но при этом выиграв, что мы не знали, как смотреть в глаза тем, кто объективно катался лучше нас – и проиграл.
Для себя я понял после того разговора с Робином, что не готов стать частью этой системы. Если великие чемпионы на моих глазах будут кататься плохо, я не смогу поставить их выше. Потому что был в этой шкуре и знаю, что это такое. Думаю, поэтому в числе судей нет выдающихся спортсменов.
– Что вам дало участие в “Ледниковом периоде”? Ну, помимо денег, разумеется.
– Сначала меня просто уговорили люди, которым я не мог отказать, скажем так. Потом, поразмыслив, я нашел в этой затее свои плюсы. Во-первых, я не сидел дома без дела, а катался. Свою партнершу по проекту Юлианну Караулову я, конечно же, кататься не учил – там не нужно быть спортсменом, важно уметь обманывать судей. К тому же Юлианна была постоянно занята. Поэтому мы ставили такие номера, где она почти не стояла на льду. А что дало – наверное, опыт. Я научился за неделю придумывать программы, генерировать идеи, обрел множество новых знакомств – у нас была реально классная компания, с кем-то мы общаемся по сей день.

– Вы с Таней постоянно "светились" в светской хронике, вплоть до рождения ребенка принимали участие в фотосессиях. Это было удовольствием, или необходимостью?
– По большей части необходимостью, хотя ряд проектов оказался по-настоящему интересен. У нас есть своя команда, которая занимается нашей раскруткой в СМИ и на телевидении. Уйти из спорта, поселиться в лесу, разбить там огородик и на это жить лично я не готов. А для того, чтобы оставаться востребованным, нужно постоянно мелькать на мероприятиях, в рекламе, на страницах прессы.
– А если оплачивать собственную пиар-службу вам станет не по карману?
– Этого я пока не опасаюсь. Непомерно больших трат у нас с Таней не предвидится, есть своя квартира, свой дом, машина, на то, чтобы оплатить квартплату и еду я уж как-нибудь заработаю. Если жизнь меня совсем уж на землю опустит, начну заниматься подкатками.
– Есть такой опыт?
– Нет. Если говорить откровенно, я вообще против подкаток.
– Почему?
– Потому что никто из наших чемпионов – начиная от Панина-Коломенкина и заканчивая Евгенией Медведевой – в подкатках никогда не нуждался и не брал их. Ни Плющенко, ни Ягудин – никто.
– Но ведь сам Плющенко сейчас занимается в своей школе как раз этим – выкатывает тех, кто не бог весть как талантлив, но готов платить по прейскуранту.
– Сейчас многие обсуждают суммы, которые Плющенко берет за месяц или за год обучения, хотя на самом деле это суммы достаточно небольшие. За подкатки – причем зачастую совершенно бесталанного ребенка – родители обычно платят тренеру две с половиной – три тысячи рублей в час. При том, что занятия иногда проводятся каждый день, то есть семь раз в неделю. Женя всего лишь сделал этот "теневой" прайс-лист открытым.

http://www.sport-express.ru/se-velena/revi...-plana-1253018/

ТАТЬЯНА ТАРАСОВА: "ПРЕДЛОЖЕНИЯ ИЗ-ЗА РУБЕЖА В ЭТОМ СЕЗОНЕ НЕ РАССМАТРИВАЮ"
Знаменитый тренер поделилась своим видением ситуации во взрослом российском фигурном катании в преддверии олимпийского сезона.
[Показать/Скрыть]

.
С Татьяной Анатольевной мы встретились на репетиции съемок полуфинала телепроекта "Дети на льду. Звезды", который создает платформу для дальнейшего развития молодым фигуристам у нас в стране. Проект – огромная мотивация для детей-участников, которых могут увидеть в Москве лучшие тренеры, но в то же время он трансформирует обычные соревнования в популярную форму телевизионного шоу, что обеспечивает массовый интерес к теме фигурного катания в целом. Тарасова является главным судьей соревнований. Выбирать лучших из лучших детей, оказывается, не такая уж и простая задача – но здесь мы сохраним интригу и вернемся к этой теме, когда программа выйдет в эфир. А пока – о взрослом фигурном катании.
– Татьяна Анатольевна, чем для вас наполнено нынешнее межсезонье?
– До середины июля буду отдыхать, поделаю какие-то дела по своей комментаторской работе. Буду консультироваться, чтобы тоньше освещать соревнования – ведь правила будут чуть изменены, – рассказала Тарасова. – На судейские семинары собираюсь ходить ради того, чтобы в меня поступала информация, чтобы я ее правильно перерабатывала и чтобы могла потом правильно доносить до зрителей. Зрители же разные. Кстати, спасибо им большое, что они меня любят как комментатора. Они мне много писали, очень меня поддерживают и любят.
– Это правда.
– На такое нужно отвечать взаимностью. Поэтому собираюсь накопить дополнительную информацию к Олимпийским играм. С июля планирую ходить на каток – смотреть на все контрольные прокаты. В августе – прокаты юниорской сборной, а в сентябре – основного состава в Сочи. Время до начала сезона пролетит быстро.
– Кто-то из фигуристов к вам обращался за помощью перед олимпийским сезоном?
– Нет. У нас в стране все распределено. А предложения из-за рубежа я сейчас не рассматриваю, хотя они есть.
– Потому что олимпийский сезон?
– Потому что так я решила.
– А поддерживать кого планируете?
– Кого надо я уже поддержала.
– Что вас порадовало и что огорчило по итогам прошлого сезона в фигурном катании?
– Сезон завершен, и нет смысла уже об этом говорить. Все отдыхают. Будет новый сезон, будет новая пища. Мой папа, царствие ему небесное, всегда говорил: "Дочка, не оглядывайся, смотри вперед".
– А впереди?
– Впереди – Олимпийские игры. Жду большую борьбу в сборной страны за попадание каждого спортсмена в команду. Все будет решаться на площадке 30 на 60. Начнется новый сезон, спортсмены будут выходить и решать поставленные задачи.
КАК МЕДВЕДЕВА МОЖЕТ НЕ НРАВИТЬСЯ?
– Как считаете, Евгения Медведева справится психологически? Ведь ей предстоит доказывать свое лидерство.
– Мы должны уметь ждать и быть благодарными за то, что она нам с Этери Тутберидзе показывает каждый год. А обсуждать это я не собираюсь.
– Вам Медведева нравится?
– Как она может не нравиться? Она же двукратная чемпионка мира.
– Верите в то, что чемпионка Сочи-2014 Аделина Сотникова вернется на прежний уровень?
– Нет.
– А в Евгения Плющенко как тренера верите?
– Когда он состоится, тогда и поверю.
– На подходе ко взрослому фигурному катанию Алина Загитова. Они с тренером еще решают, выступать ли в следующем сезоне во взрослых стартах.
– Я говорила об этом в своих репортажах, как только увидела Алину. Я сказала, что эта девочка, если будет так кататься и так прогрессировать, может выиграть Олимпийские игры. Она очень интересная и очень перспективная.
– Стоит ли торопить события?
– У нее есть очень сильный тренер. Она ответит на этот вопрос. Не надо никогда тормозить события, как они были задержаны для спортивной пары Столбова/Климов.
– Елена Радионова перешла в группу к Елене Буяновой. Это будет интересное сотрудничество?
– Да, интересное. Буянова любит работать с девочками и у нее это получается. У них уже есть интересные программы, одну из них поставил Петя Чернышов. А что касается технической стороны, то это зона ответственности тренера.
– Юлию Липницкую мы еще увидим?
– Думаю, нет. Она звезда, которая блеснула в свое время, спасибо ей за это. Юля украсила своим участием Олимпийские игры в Сочи. Ее люди никогда не забудут – девочку в красном платье. Ей письмо прислал гений кинематографа Стивен Спилберг. Вам кто-то присылал такое письмо? Нет? Мне тоже нет. А ей прислал. Она получила полное признание. У кого-то так, у другого – по-другому. Потом начинается какой-то другой путь.
– В мужском одиночном катании у нас все далеко не так радужно. Что скажете о Максиме Ковтуне? У него были медали чемпионата Европы и командного чемпионата мира в этом году. Есть ли прогресс?
– Прогресс иногда не ограничивается занятыми местами, которые ни к чему нельзя пришить и никуда нельзя надеть. Он когда-то первым стал прыгать два четверных в короткой программе. Теперь не прыгает. Он рисковал, стал делать три четверных в произвольной программе, и потом перестал. О каком прогрессе я могу говорить? Когда он был четвертым в мире, а стал десятым? Это регресс. Я очень хорошо отношусь к Максиму, но он думал, что у него много времени. А время имеет свои рамки. Ему надо очень много работать. Но чего говорить о Ковтуне или том же Коляде? Они должны выйти и показать себя. А в перспективных ходить...
Может, у меня очень планка высоко поднята. Но у меня нет других, мой папа говорил, что за второе место увольняют. Для меня не существует других мест. У ребят есть способности, чтобы стать первыми или оказаться в тройке, а они в десятку-то еле попали... Никто ничего им не запрещает. Они должны пересмотреть свою систему подготовки со своими тренерами. Что-то в ней совсем не работает. И говорить, что "мы учим"... Кто учил, тот выучил. Люди новые четверные вставляли по ходу сезона. Пока не могу говорить ни о прогрессе Ковтуна, ни о прогрессе Коляды. С полной ответственностью заявляю, прогресса нет.
– Кстати, про четверные. Девушки уже начали прыгать их на тренировках. Интересная тенденция?
– Мне очень нравится.
ВАЖНЫЙ ВОПРОС ВОЛОСОЖАР И ТРАНЬКОВА
– Как считаете, Татьяне Волосожар и Максиму Транькову надо оставаться в любительском катании?
– Каждый должен чувствовать в себе желание, силы. Это их вопрос, очень важный для них вопрос.
– А Юко Кавагути и Александру Смирнову?
– Я не могу судить за людей, но я бы не оставалась на их месте. Тяжелые травмы их просто замучили. Потом, мне кажется, что Саша хочет работать тренером. Пока ему есть у кого учиться – у Тамары Николаевны Москвиной. Редко кто из больших спортсменов хочет работать тренером, но это приветствуется.
– Транькова тренером видите?
– Я знаю, что он в прошлом году хотел работать. Сейчас не разговаривала с ним. Тренерский пусть – очень длинный. Целая жизнь проходит. Например, Нина Михайловна Мозер тренировала с детства, у нее еще мама работала. А ее первой Олимпиадой стали Игры в Сочи, именно тогда про нее узнала широкая публика.
– Что скажете про нашу пару Тарасова/Морозов?
– У них хороший результат в этом году, считаю. Тарасова еще и девочка-герой.
– Они были в тени Столбовой/Климова?
– Неправда. Столбову и Климова не трогайте, талант не надо трогать. Если они восстановятся, то это будет наше счастье. Потому что в прошлом году их немного подбили на взлете...
– В танцах Екатерина Боброва и Дмитрий Соловьев заняли на чемпионате мира пятое место, Степанова/Букин – десятые.
– Это лучший результат, который мог быть.
– То есть это объективные результаты?
– А вы думаете нас засуживают?
– Такие мнения были по итогам турнира в Хельсинки.
– Пусть те, кто так говорит, откроют глаза и посмотрят, кто как катается. Катя и Дима, которые пропустили два года, вообще заняли прекрасное для себя место. Мы вообще на что можем претендовать в танцах? Ребята сейчас пятые. Они должны попасть в пятерку на Олимпиаде, если будут хорошо работать, подготовят новые интересные программы. И это станет хорошим результатом.
– За какое количество медалей мы сможем побороться на Олимпиаде в Пхенчхане?
– У девочек лучше бы, если бы все-таки было две награды. В парах медали могут быть, но смотря какие. Для одного бронза – большая радость, а для другого – расстройство. Смотря у кого какая планка стоит, у кого какие возможности. Будем стараться. Мы же не знали, что так потрясающе выступим в Сочи. Но, как говорится, пошло. Хочется, чтобы все были здоровы, чтобы ноги ни у кого не болели. Чтобы Столбова/Климов оклемались от тяжелых травм, которые им не позволили быть лучшими. Чтобы Жене Медведевой нашли стиль. Так что все будут совершенствоваться. А что из этого выйдет, увидим очень скоро. Надо набраться терпения.

http://www.sport-express.ru/figure-skating...rivayu-1269351/

Фигуристка Сотникова намерена выступить на контрольных прокатах в Сочи – Плющенко
[Показать/Скрыть]

МОСКВА, 18 июн – Р-Спорт, Анатолий Самохвалов. Олимпийская чемпионка 2014 года в женском одиночном катании Аделина Сотникова планирует продемонстрировать программы сезона-2017/18 на контрольных прокатах фигуристов сборной России, заявил агентству "Р-Спорт" тренер спортсменки Евгений Плющенко.
Контрольные прокаты пройдут 9-10 сентября в Сочи. Федерация фигурного катания на коньках России (ФФККР) включила Сотникову в резервный состав национальной команды на новый сезон. В апреле стало известно о том, что фигуристка перешла от тренера Елены Буяновой к Плющенко, объявившему о начале тренерской деятельности.

"Аделина приступила к тренировкам после травмы и готова двигаться дальше. В наших планах контрольные прокаты сборной России, где мы должны показаться, чтобы нашу работу оценили федерация и специалисты. Это обязательно. Очень хотим все успеть сделать, полностью восстановиться и приехать в сентябре в Сочи, чтобы продемонстрировать полностью короткую и произвольную программы. Это и мой план, и план Аделины", - сказал Плющенко по телефону.

Тренер рассказал о травме, которую получила Сотникова в начале работы с ним. "У нее был небольшой перелом в стопе, к сожалению, в начале нашей работы у нее пострадали связки голеностопа, - поведал Плющенко. - Мы едва начали тренироваться, как это произошло. Сейчас мы готовы и верим в себя, но нам важно понять, как травма будет реагировать на нагрузки. Если окажется, что у нее все в порядке со здоровьем, то она вернется в сборную и будет выступать на высочайшем уровне. Аделина – большой молодец, большой спортсмен и большая умница".
"Если же травма немножко помешает нашим планам подготовки, мы все равно будем работать и стремиться выступить на прокатах в Сочи", - добавил собеседник агентства.

http://rsport.ru/figure_skating/20170618/1121875369.html

Эбботт официально завершил карьеру
[Показать/Скрыть]

Четырехкратный чемпион США в мужском катании, бронзовый призер Сочи-2014 в командном турнире Джереми Эбботт принял решение о завершении карьеры.

«Я официально ухожу из фигурного катания. Не собираюсь соревноваться в следующем сезоне и планирую заниматься другими делами.

Я продолжу кататься, так что люди не будут скучать по мне. Я буду в фигурном катании до тех пор, пока буду стоять на ногах», – сказал Эбботт в эфире подкаста Ice Talk для сайта Icenetwork.

Отметим, что фигурист не выступал на соревнованиях после чемпионата США в 2015 году, когда занял 5-е место. Прошлой осенью Эбботт говорил о возможности возобновления карьеры.

https://www.sports.ru/others/figure-skating/1052367201.html

Михаил Коляда: «Наша работа с Ламбьелем была очень продуктивной»
[Показать/Скрыть]

Российский фигурист Михаил Коляда рассказал о конкуренции в мужском фигурном катании в России и своей подготовке к новому сезону.

Коляда с 19 по 23 июня работал над своими программами со Стефаном Ламбьелем, двукратным чемпионом мира и серебряным призером Олимпийских игр.

«Я никогда не участвовал в подготовке к Олимпиаде, думаю, будет очень интересно. На Олимпийских играх особая атмосфера, и я хочу почувствовать все это. Олимпиада – особенный турнир, который вы запоминаете на всю жизнь.

В мужском российском фигурном катании существует конкуренция, хотя, возможно, и не на таком же уровне, как в женском. Не хочется потерять лицо, поэтому необходимо совершенствовать свои навыки каждый год. Сохранить свое положение трудно, но я сделаю все возможное для этого.

Стефан – великий фигурист. Мне очень понравилось работать с ним, и я считаю, что наша работа была очень продуктивной. Я не хочу смотреть на то, что делают другие. Мне просто нужно делать свою работу, так как все зависит только от меня», – сказал Коляда.

https://www.sports.ru/others/figure-skating/1052417364.html

Значит Жиганшин все-таки ушел из спорта?

Фигуристы Питкеев и Лозко пробуют себя в танцах, тренирует их Елена Ильиных
[Показать/Скрыть]

МОСКВА, 27 июн - Р-Спорт. Серебряный призер юниорского чемпионата мира-2014 и этапа Гран-при сезона-2015/16 в Москве в мужском одиночном катании Адьян Питкеев пробует свои силы в танцевальном дуэте с бывшей одиночницей из Санкт-Петербурга Алисой Лозко, тренирует пару олимпийская чемпионка 2014 года в командных соревнованиях Елена Ильиных, сообщил агентству "Р-Спорт" источник, знакомый с ситуацией.
Ранее Питкеев сообщил "Р-Спорт", что завершил карьеру одиночника. Также стало известно, что Руслан Жиганшин, с которым Ильиных выступала на протяжении последних трех сезонов, ушел из большого спорта.
"Пока это предварительные пробы сил, решения по переходу Ильиных на тренерскую работу, как и по дальнейшему продолжению карьеры в танцах на льду Питкеева и Лозко, нет", - сообщил источник.
Питкеев с 2010 года тренировался в группе Этери Тутберидзе, а в 2016 году стал работать у Елены Буяновой, но к полноценной тренировочной деятельности из-за травм приступить так и не сумел. Лозко начинала карьеру фигуристки в Ижевске, а с 2014 года тренировалась в группе Алексея и Татьяны Мишиных в Санкт-Петербурге. Ильиных в паре с Никитой Кацалаповым, помимо золота Игр-2014 в команде, выиграла в Сочи бронзу соревнований в танцах на льду, но затем ее партнер принял решение продолжить карьеру с чемпионкой мира-2012 среди юниоров Викторией Синициной.

http://rsport.ru/figure_skating/20170627/1122260351.html

Официальных заявлений от Руслана пока что не было, пара в резерве.

Максим Ковтун: «На первые заработанные деньги купил маме шубу»

[Показать/Скрыть]

Призер чемпионатов Европы фигурист Максим Ковтун – о подготовке к сезону, новых программах, родителях и о том, какую роль в его жизни играет семья.

-- Максим, с каким настроем готовишься к новому сезону, изменилась ли мотивация?

-- Сбор в Новогорске подходит к концу. Для меня летняя подготовка - один из самых важных и тяжелых периодов, потому что втягиваешься в работу после отдыха, после того, как все «сбросил», морально отдохнул. Мы должны были приступать к постановкам программ 5 июня, но начали 2-го.

Большое спасибо «Новогорску», где созданы прекрасные условия для подготовки, есть все необходимое, нас всегда хорошо принимают. У нас сложился хороший коллектив. Это мой тренер Инна Германовна (Гончаренко -- прим.), хореограф Анна Билибина. В этот раз с тренировками по ОФП мне помогал тренер из Петербурга Михаил Воинов.

-- Илья Авербух поставил обе программы?

-- Илья поставил обе программы вместе с Еленой Станиславовной Масленниковой. С произвольной нам помогал еще Миша Ге, а с короткой - Сергей Вербилло. Короткую мы начали делать перед моим отпуском. Но когда я вышел, Сергей не смог подключиться сразу, а нам нужно было все доделывать. 1 июня я прилетел из отпуска, а 2-го уже вышел на лед, потому что времени оставалось мало. Мы попросили Мишу Ге помочь нам, и мне очень понравилось с ним работать. Он очень энергичный человек, у него много идей. Думаю, будем вновь к нему обращаться.

-- Музыку для программ предложил Авербух?

-- Свои идеи по поводу новых программ я озвучил еще в конце прошлого сезона. Сказал, что короткую программу хотел бы на испанскую тему, а произвольная должна быть не классика, а что-то из рока, может, блюз. В итоге музыка для короткой на тему фламенко, а произвольная – из Pink Floyd.

-- Мужское одиночное катание переживает настоящий прыжковый бум, лидеры пробуют по 5-6 четверных в одной программе. Какую задачу ставишь перед собой?

-- Задача остается прежней – два четверных в короткой и три в произвольной. Если в прошлом сезоне у нас были варианты с двумя или тремя четверными в произвольной программе, то сейчас мы сразу ставили программу с расчетом, что в ней будет три четверных. В короткой – два четверных (тулуп и сальхов) и тройной аксель во второй половине. В произвольной, помимо прыжков в четыре оборота, два тройных акселя во второй части. Так что программы заряжены по полной.

Естественно, что и работы прибавляется. Помимо прыжковых элементов, хочется, чтобы были другие связки, интересные шаги, больше наполненности в программах, и при постановке мы акцентировали внимание на этом. Мне кажется, что программы получились интереснее и насыщеннее в плане связующих шагов.

Следующий сезон олимпийский, поэтому все надо делать быстрее и работать больше. В начале сентября пройдут контрольные прокаты. И если сравнивать с прошлым годом, то сейчас, на эти же даты, мой уровень подготовки выше. Я уже делаю на тренировках четверные, тройные, связки 4-3… Понятно, что тренировки – это не соревнования, и я понимаю, что для того, чтобы быстрее набрать форму, надо еще больше работать.

-- Во время отпуска удалось съездить домой?

-- Как только появляется возможность, стараюсь выбираться домой, в Екатеринбург, хотя бы на пару дней. Этим летом ко мне в Москву приезжали родители. Точнее, они ездили к моему родному брату на Украину, в Днепропетровск. Туда приехал и мой второй старший брат. Вся семья, кроме меня, собралась вместе, повидались, отдохнули. Все это время они были со мной на связи. Потом родители заехали ко мне. Они и до поездки к брату у меня пару дней гостили. Я их везде поводил. В Москве всегда находятся места, где они еще не были, и мне хочется им все показать, наполнить их время, вкусно накормить в хороших ресторанах.

-- Какую роль в твоей жизни играет семья, насколько важна тебе поддержка родителей?

-- Мне это очень важно. Знаю, что родители всегда поддержат меня. У нас нет такого, чтобы они мне приказывали или настаивали, что надо делать. В нашей семье по-другому. В любой ситуации я могу позвонить домой, спросить: «Пап, вот такие дела, что ты мне посоветуешь?» И он начнет с того, что ты, конечно, прислушайся к тому, что я скажу, но решай сам. И так всегда. Зачастую, когда возникают сложные моменты, я спрашиваю совета родителей, и они подсказывают правильные решения. Они единственные люди, к которым могу приехать и упасть, почувствовать тепло. Я знаю, что это мой дом, что я могу здесь свободно дышать. Поездка домой для меня как глоток свежего воздуха.

-- Правда, что с первых заработанных денег ты купил маме шубу?

-- Не с самых первых, но можно сказать и так. Да, было такое. Когда я толком еще не зарабатывал. Кажется, мне дали призовые за Спартакиаду, что-то накопил, и все деньги потратил маме на шубу. Я хотел показать ей, что мужик, и в будущем смогу и буду обеспечивать их с папой. Они никогда не жили для себя. Трое детей. У меня два старших брата. Жили мы совсем небогато, можно сказать, бедно. Старшие браться, конечно, помогают родителям, но в других вещах. Материально у них нет такой возможности, потому что свои семьи. Поэтому я пытаюсь восполнить пробел. Хочу дать родителям возможность наслаждаться жизнью. Отметить маме день рождения, чтобы она могла пригласить друзей и отпраздновать. Или отправить их с отцом на отдых.

Купил им машину. Это была моя мечта – посадить папу за руль. Но сначала нужно было его уговорить, потому что он сопротивлялся, боялся разбить машину и не расплатиться потом, а я объяснял, что на этот случай есть страховка и вообще не надо об этом думать. Сам стал его учить водить. Когда отец приезжал в Москву, сажал его за руль, и мы катались в ЦСКА по кругу. Со временем заметил, что страх у него начал постепенно пропадать, и он уже уверенней рулит. Потом папа сдал на права и ездит сейчас отлично.

-- Приехав в Москву, ты очень быстро обеспечил себе «тылы» - наладил быт. Не отодвинуло ли это цель в спорте на второй план?

-- Нисколько. Квартира, машина мне были необходимы, чтобы свободно дышать и не думать о быте. Как только я приехал в Москву, то понял, что все эти вопросы надо решить, чтобы ни от чего не зависеть. Никто не знает, что будет завтра, ведь спорт – это период в жизни.

Сейчас есть все, чтобы я не отвлекался от тренировок. А Олимпиада – цель каждого спортсмена. Это моя цель. Она была и остается. Не буду говорить много, давать какие-то обещания. Моя задача делать то, что могу. На каждом старте чисто и уверенно катать программы.

http://www.fsrussia.ru/intervyu/3030-maksi...mame-shubu.html

ЕЛЕНА БУЯНОВА: "НАМ С СОТНИКОВОЙ НУЖНО БЫЛО ПЕРЕСТАТЬ СЕБЯ ОБМАНЫВАТЬ"
Почему так надолго затянулось возвращение в спорт Аделины Сотниковой и возможно ли это возвращение в будущем, рассуждает бывший тренер олимпийской чемпионки.
СОБЕСЕДНИКИ Елены ВАЙЦЕХОВСКОЙ
[Показать/Скрыть]

Три года назад Аделина Сотникова сказала в интервью, что всегда хотела понять: что такого есть в олимпийской победе, что заставляет совсем молодых спортсменок уходить из спорта, отказываться от дальнейшей борьбы. "Я ведь точно знала, когда выиграла, что не хочу никуда уходить. И уж тем более не хочу уходить так, как это сделала Тара Липински", – говорила она тогда.
Она не вернулась, хоть и сменила тренера – ушла от Елены Буяновой к Евгению Плющенко, оповестив Федерацию фигурного катания, что не намерена расставаться с любительским спортом.
С ее бывшей наставницей мы встретились во время летней подготовки к олимпийскому сезону, к которому Буянова готовит сразу двух спортсменок – Елену Радионову и Марию Сотскову. Встретились, чтобы поговорить о Сотниковой.

ЛИМИТ ДОВЕРИЯ
– Когда спортсмен принимает решение сменить тренера, этому всегда предшествует какое-то охлаждение отношений, отдаленность друг от друга. Уход вашей подопечной к Плющенко стал для вас неожиданным, или наедине с собой вы понимали, что дело идет именно к этому?
– Просто так в жизни не происходит вообще ничего. Пожалуй, первым моментом, который в определенном смысле подкосил меня как тренера, стала травма, которая случилась у Аделины в сезоне 2015-го. У нас ведь до этого вообще не случалось серьезных травм, вот вообще никогда. Сотникова всегда была не просто дисциплинированная и работоспособная, но и очень хорошо прокачанная – ни одного слабого места в организме у нее просто не имелось. Проблемы стали возникать после того, как начались перебои с тренировками. Аделину постоянно приглашали на всевозможные мероприятия, я не слишком этому противилась, но всегда повторяла: ты сама должна понять, чего ты хочешь. И она все время отвечала мне, что хочет кататься.
Как тренер, я четко видела, что и как могу сделать с Аделиной дальше. Но еще через год стала замечать, что какие-то моменты начинают меня не то чтобы раздражать, но…
– Хотелось большей определенности?
– Прежде всего. Не мне вам рассказывать, в каком режиме приходится постоянно жить спортсмену, чтобы оставаться конкурентоспособным. У нас же вместо этого образовался небольшой хаос. Мы совместно пришли к решению, что нужно обязательно начинать выступать хотя бы на второстепенных соревнованиях, поставили очень хорошие программы. Конечно, Аделине было тяжело. Она набрала лишний вес, не очень много, но от этого при нагрузках начинала болеть спина. Тем не менее она действительно готовилась, хотела выступать. Тема "Ледникового периода" возникла ведь в ее жизни не спонтанно. Я знала, что Сотникову туда постоянно зовут, предлагают большие деньги. Более того, мы все это с ней обсуждали и, как мне показалось, закрыли тему. Помните, мы с вами разговаривали о том, как сложно бывает олимпийскому чемпиону найти новую для себя мотивацию? В тот период я постоянно думала об этом. И очень обрадовалась, когда мы утверждали планы на предстоящий сезон с руководством ФФККР после сентябрьских прокатов: о том, что она хочет кататься, хочет участвовать в соревнованиях, говорила не я, а сама Аделина.
Планы мы утвердили, а буквально через два дня, когда вернулись из Сочи в Москву, Аделина сказала, что идет выступать в "Ледниковый период". Для меня это стало… ну, вот такой последней точкой, наверное. Знаете, лимит доверия – он потому и лимит, что имеет свои границы.
– Не думали о том, что в случившемся могла быть значительная доля и вашей вины. Может быть, в какой-то нужный момент вы просто не оказались рядом с ученицей, не сказали каких-то важных для нее слов, не проявили жесткость, наконец?
– Я думала об этом. Что, возможно, мне надо было надавить, заставить. А я дала спортсменке возможность делать то, что она хотела, и это, безусловно, моя вина. Но я не могла тогда поступить по-другому – видела, как сильно все это нравится Аделине. Она ведь слишком много лет была вообще лишена возможности жить нормальной жизнью, делать то, что ей хочется. Она очень хорошая девочка, очень добрая, внимательная, отзывчивая. Как однажды сказал кто-то из наших тренеров, Сотникову можно на раны класть – и раны будут заживать. Просто знаете, как бывает: ты шел-шел-шел к цели, достиг ее и дал себе слабинку. Кажется, вроде бы ерунда: сделаешь в нужный момент шаг обратно и опять будешь в прежней жизни. А это совсем не так.

SHOW MUST GO ON И ТРОЙНОЙ АКСЕЛЬ
– В начале нашего разговора вы сказали, что четко понимали, куда двигаться с Сотниковой дальше. Какие именно планы имелись у вас на этот счет?
– У Аделины очень большой технический потенциал. С ней можно было крутить и четверной тулуп – вопрос лишь в том, чтобы было готово тело.
– Почему четверной тулуп, а не тройной аксель?
– Аксель мы тоже пробовали, правда было это еще до Игр в Сочи. Аделина неплохо крутила этот прыжок, но тулуп у нее всегда шел лучше. Вот я и думала, что может оказаться проще добавить к тулупу еще один оборот. Более того, Сотникова и сама была, как говорится, заточена на эту идею. Кроме этого я всегда хотела, чтобы она выделялась именно катанием – поэтому и отправила ее танцевать на паркете, когда у нее зажила нога после травмы. Аделина очень двигательна, с детства занималась джаз-классами, умеет всё. Она с детских лет выступала на всех наших мероприятиях, то есть постоянно была на сцене. Все постановщики, которым доводилось с ней работать, неизменно поражались, как быстро она все схватывает, – никогда не приходилось ничего долго объяснять. Поэтому я всегда знала, что Аделина не потеряется в жизни. Просто хотелось, чтобы она все-таки пошла по другому пути, а не пришла к тому, что делает сейчас.
С другой стороны, я все равно счастлива, что сумела вырастить спортсменку, которая, помимо того что добилась грандиозного результата, остается востребованной в профессии и может продолжать в этой профессии развиваться. Дальше все зависит только от того, насколько Аделина сама этого захочет. Это уже ее путь.
– Не так давно я разговаривала об Играх в Сочи с одним из участников "золотого" командного турнира, который сказал, что шоу – это палка о двух концах. Ты вроде бы так же катаешься, получаешь новый опыт, но ощущение легких денег сильно меняет сознание. Спортсмен начинает быстро понимать, что тренировки – это тяжело, долго, муторно и с непредсказуемым исходом к тому же. А в шоу все просто и понятно: откатался – и в кассу.
– Есть шоу, выступая в которых ты как бы продлеваешь тренировочный процесс и развиваешься. Так относятся к выступлениям в шоу те же японцы – катают программы со всеми прыжками. Почему после травмы я отправила Сотникову в танцы на паркете? Чтобы она не сидела сиднем, а работала с полной нагрузкой. От этого быстрее пошло восстановление, Аделина изменилась на льду, стала совершенно другой. Да и потом я много раз ей говорила: если выступаешь в шоу, усложняй для себя это шоу, усложняй программы, превозмогай себя, иначе будет гораздо сложнее возвращаться. Девочек-то у нас много.
– Где, на ваш взгляд, пролегала та черта, за которой Сотникова могла решить для себя, что возвращение на высокий уровень невозможно?
– Спортсмены, как правило, не понимают таких вещей. Уходить из спорта, делать шаг в неизвестность всегда очень сложно – как в пропасть. Ты сам никогда этого не сделаешь, разве что тебя в эту пропасть просто толкнут. У меня перед глазами прошло много спортсменов, которые вроде бы уже и сами были готовы закончить кататься и все равно не могли сделать последний шаг, все равно возвращались. Мало таких, кто сразу раз – и переключился на новую жизнь. Вы абсолютно правильно сказали: когда шоу становится слишком много, это развращает. Спортсмены перестают относиться к себе требовательно. Перестают понимать, что если ты выходишь на лед в ранге олимпийского чемпиона, то должен соответствовать этому.
– Хотите сказать, что именно это в какой-то степени произошло с Аделиной?
– К сожалению...

ЗОНА ДИСКОМФОРТА
– Когда ваш подопечный Максим Ковтун ушел к Инне Гончаренко, вы говорили о том, насколько болезненно каждый день видеть рядом со "своим" спортсменом другого наставника. Сейчас налицо обратная ситуация: вы согласились взять Елену Радионову, прекрасно понимая, что Гончаренко будет переживать те же самые чувства. Зачем вам это было нужно?
– Я брала Радионову не в отместку. Она попросилась в группу сама, сказала, что готова работать. Речь ведь не шла о каком-то стороннем спортсмене. Лена выросла у нас в школе, во многом у меня на глазах, я знаю, какой она боец, как может кататься. Как ни крути, это наша школа, наши дети.
– Когда уходил Ковтун, не помню, чтобы вы рассуждали с позиции "наша школа, наши дети, и какая вообще разница, у кого он катается?".

– Как начальник команды ЦСКА, я как раз могла сделать так, чтобы этот переход не состоялся. Да, мне было тяжело. Но, если мой спортсмен сам сделал такой выбор, почему я должна препятствовать?
– А взять к себе Радионову согласились сразу?
– Нет, много думала об этом. Что мне понравилось, что Лена абсолютно не пыталась снять с себя вину за то, что так провела предыдущий сезон. Тренер ведь не Бог, даже самый гениальный. Спортсмен должен отвечать за свою подготовку в той же самой мере.
– Неужели у вас не было опасений, что у Марии Сотсковой, с которой вы отработали целый год, может быть на это своя реакция? Что она может, условно говоря, психануть и уйти искать более комфортные условия?
– У нас вряд ли есть сейчас спортсмены, которые имеют моральное право ставить какие-то жесткие условия тренеру. Я во всяком случае не очень такую позицию понимаю. Понятно, что Сотскова пребывала в некотором дискомфорте, тем более что сразу после чемпионата Европы вовсю муссировалась тема, что ее поменяют в сборной команде на Лену. Об этом постоянно говорили вслух. Но я считаю, что Машу эта история только закалила, и не вижу в этом ничего плохого. Ну, тренируется же Хавьер Фернандес с Юдзуру Ханю – что, они от этого оба хуже стали? У той же Этери Тутберидзе девочки тоже катаются бок о бок. Алина Загитова, можно сказать, выросла "под Медведевой", а та – под Юлией Липницкой.
Вы вот спросили про Сотскову, а ведь не факт, что рядом с ней комфортно Радионовой. Лена шагнула не в простую ситуацию, а в самую гущу, прекрасно понимая, что никто не будет заниматься только ей одной. Если сейчас сравнивать этих двух спортсменок, Лене сложнее, потому что год был по сути пропущен, надо наверстывать, а это очень много работы. Но это интересно. Когда спортсмен маленький и только начинает выигрывать, это такая работа, работа, работа, работа. То есть чисто спортивное мероприятие: первый тулуп, первый аксель, первый лутц, потом каскады – та основа, которая одинакова у всех. А здесь уже можно начинать украшать программы. Как обвешивать елку игрушками.

НЕ ДОГОНЯТЬ, А ПРЕСЛЕДОВАТЬ
– Последние два года фигурнокатательный мир говорит исключительно о том, что у России есть Женя Медведева и она непобедима. Такая позиция, как мне кажется, отбивает желание очень у многих спортсменок даже думать о том, что у Медведевой можно выиграть. А как обстоит дело с тренерами? Вам ведь, наверное, тоже иногда кажется, что победить Медведеву невозможно?
– Предлагаете сидеть и ждать, когда Женя закончит кататься? Ну так появится кто-то еще. Если спортсмен сумел заработать репутацию непобедимого, у меня как у тренера это всегда вызывает уважение. Потому что я лучше, чем кто другой, знаю, как для этого нужно работать. Моя задача сделать так, чтобы мои спортсмены соревновались с лидером, хотели этого, а не просто выступали с ним на одном льду. Мне очень понравилось не столь давнее интервью Шомы Уно, в котором он сказал, что ему нравится быть в роли преследователя. Это по-настоящему классно, когда человек ощущает себя не догоняющим, а преследователем.
Понятно, что те, кто становится лидером, как бы задают миру определенную планку. Но это не значит, что эту планку нельзя перепрыгнуть. Лидер – это тот, кто больше хочет, больше работает, больше преодолевает себя. Такие люди потому и становятся первыми. Когда же спортсмен начинает довольствоваться тем что есть, он превращается в середняка. Если честно, я вообще не очень понимаю, зачем столько работать, чтобы быть средним. Я даже не про себя говорю сейчас. В конце концов, тренер – это моя профессия, которую я совершенно осознанно выбрала для себя в зрелом возрасте. Но всем, кто у меня катается, всегда стараюсь вбить в голову: когда ты – средний, ты никто. Поэтому, наверное, я до такой степени требовательна – много раз проходила весь этот путь и знаю, как страшно заканчивать карьеру, когда внутри – пустота и ощущение собственной нереализованности. У той же Медведевой сейчас большая задача – сделать так, чтобы ее никогда не догнали. Надо становиться еще лучше, еще интереснее. Хотя кто-то наверняка думает: "Ну, ей-то куда еще расти? Зачем?"
– Насколько серьезными соперницами для нее вам представляются канадки Кейтлин Осмонд и Габриэла Даллман?
– Они обе мне нравятся: мощные, прыжковые, очень по-женски зрелые, а это большой плюс. Мне такое катание всегда импонировало: люблю, когда амплитуда прыжка не просто велика, а огромна. Так что на Олимпийских играх обе могут быть очень опасными. Недооценивать их точно не стоит.
– Кстати об Играх: вы ведь не можете не понимать, что, как бы самоотверженно ни работали Сотскова и Радионова, в условиях нынешней конкуренции в женском одиночном катании они обе могут и не отобраться в команду?
– К такому должен быть готов любой тренер. Я просто хочу, чтобы мои спортсменки не упускали шансов, которые им выпадают. Мы, собственно, и работаем ради того, чтобы их не упускать. Год назад, например, многие сомневались, что Сотскова вообще может попасть в финал "Гран-при" – скепсис в глазах окружающих я видела большой. Но Маша сама сказала, когда мы утверждали планы в ФФККР: "Попаду!" Когда она начала тренироваться, я, признаться, была потрясена ее целеустремленностью. И сразу поверила, что эта девочка действительно отберется. Потом был чемпионат России, к которому Маша готовилась как сумасшедшая.
– А потом ей просто не хватило сил?
– Я бы сказала, что она просто немножко "выдохнула", когда попала в сборную. Но у нас были объективные моменты. Зимой Маша две недели сильно болела, на нее, безусловно, давила мысль, что ее в любой момент могут поменять. Где-то не хватило силенок, опыта. При том что она очень хорошо технически обучена, работать ей нужно гораздо больше, чем другим спортсменкам, – она высокая.

УХОДЯ – УХОДИ?
– Вы допускаете хотя бы мизерную вероятность того, что Сотникова снова захочет кататься и попросится к вам в группу?
– Что значит захочет кататься? По ее словам, она хочет. Готовится к прокатам.
– Несмотря на то, что, придя к Евгению Плющенко, сразу получила разрыв связок?
– Травма здесь ни при чем, хотя она действительно была тяжелой. Когда спортсмен делает заявление для прессы о новых программах, о планах, но при этом не отказывается от всех параллельных "мероприятий", становится понятно, что планы на возвращение по меньшей мере не стоит принимать всерьез. В спорте так просто не бывает.
– А вы ведь до сих пор обижены на то, что о своем уходе к Плющенко Аделина сообщила вам, прислав смс.
– Я и не скрываю, что обижена. Но дело не в этом. Я просто слишком хорошо знаю Аделину, может быть даже лучше, чем ее мама. В каких-то вещах она осталась маленьким ребенком. Это вообще свойственно большим спортсменам: они свято уверены в том, что всего добиваются сами. Не понимают и не хотят понимать, что результат зачастую всего лишь следствие того, что тренер много лет толкал, толкал, толкал тебя вперед, тащил на себе там, где ты не мог идти самостоятельно. Когда у нас с Аделиной началась вся эта неопределенность в отношениях, она как-то сказала: "Вам будет тяжело со мной". Я усмехнулась: "Думаешь, с тобой когда-нибудь было легко?"
Мне одно время казалось, что в фигурном катании для меня уже нет ничего нового. Что никогда не будет более сложных спортсменов, чем те, с которыми уже доводилось работать, и со всеми последующими все вообще будет намного проще. А потом к тебе приходит кто-то еще, и понимаешь, что они все разные. Что нельзя брать человека и тупо под копирку с ним работать. Я, по крайней мере, так не умею. С каждым что-то приобретаешь, какой-то новый опыт. И сам за счет этого движешься вперед.
А насчет "вернуться", все это мы уже пережили и проехали. Как я уже сказала, у меня просто закончился лимит доверия. Я не стала меньше любить Аделину, она по-прежнему дорога мне как спортсменка, с которой мы прошли большой и сложный путь, но лимита нет. Мы же почти не виделись в последний год из-за всех этих шоу, а тренировать спортсмена в свободное от шоу время я никогда не стану. У меня уже не получается поверить, что Аделина действительно хочет вернуться. Не думаю, что было бы правильно продолжать обманывать в этом отношении себя и ее.
– Может быть, все гораздо проще? Может быть, Сотникова, зная вашу требовательность и то, как высоко вы всегда ставите планку, просто испугалась того, что не сможет соответствовать? Согласитесь, не так просто вернуться в группу, где вовсю набирает форму другая спортсменка и где ты каждый день будешь чувствовать собственную ущербность. Есть же в конце концов и самолюбие.
– Мне кажется, она в глубине души действительно не смогла поделить меня с Машей. Ждала, что ради нее я брошу всех.
– И?
– И заставлю ее кататься.

http://www.sport-express.ru/se-velena/revi...anyvat-1297646/

Медведева не исключила, что вернется к произвольной программе Авербуха в будущем
[Показать/Скрыть]

МОСКВА, 15 окт - Р-Спорт. Двукратная чемпионка мира в одиночной фигурном катании Евгения Медведева заявила, что в олимпийском сезоне для нее предпочтительна новая произвольная программа "Анна Каренина", но при этом не исключила, что позднее вернется к программе, поставленной Ильей Авербухом.
Программа "Анна Каренина" изначально была создана тренерским штабом фигуристки в качестве показательного номера, но после была адаптирована под произвольный. На старте сезона спортсменка выступала с произвольной программой, поставленной на основе композиций Джорджа Уинстона и Макса Рихтера, но на прошлой неделе стало известно, что она сделала выбор в пользу "Анны Карениной".

"Кто ставил "Анну Каренину"? Даниил Глейхенгауз и Этери Георгиевна Тутберидзе. Но сразу хочу добавить, что и произвольная программа Ильи Авербуха мне нравится. Я не убрала ее в дальний ящик, не исключаю, что в будущем вернусь к ней", - приводит слова Медведевой официальный сайт Федерации фигурного катания на коньках России (ФФККР).

"Неправильно будет сказать, что предыдущая произвольная программа у меня не получилась. Напротив, на мемориале Ондрея Непелы она была высоко оценена судьями и специалистами. Однако образ Карениной настолько сильно тронул меня, что я решила, надо менять. Вместе с тренерами мы пришли к выводу, что произвольная программа "Анна Каренина" будет предпочтительнее для меня в олимпийском сезоне", - добавила фигуристка.

https://rsport.ria.ru/figure_skating/201710...1127187130.html

Опять Тутберидзе: фигуристы РФ добились большинства в Финале юниорского ГП

МОСКВА, 15 окт – Р-Спорт, Анатолий Самохвалов. Последний этап юниорского Гран-при по фигурному катанию завершился в итальянском Больцано, в Финал серии пробились 15 российских спортсменов/пар, но настоящий фурор произвела группа тренера Этери Тутберидзе, которая отправится на решающий старт с пятью фигуристами.
Финал юниорского Гран-при традиционно совмещен по срокам и месту со "взрослым" и пройдет 7-10 декабря в японской Нагое. Россию на турнире представят: Александра Трусова, Дарья Паненкова, Анастасия Тараканова, Софья Самодурова, Алена Косторная (женское одиночное катание); Алексей Ерохов, Макар Игнатов (мужское одиночное); Дарья Павлюченко/Денис Ходыкин, Аполлинария Панфилова/Дмитрий Рылов, Анастасия Полуянова/Дмитрий Сопот, Александра Бойкова/Дмитрий Козловский (пары); Анастасия Скопцова/Кирилл Алешин, Софья Шевченко/Игорь Еременко, Софья Полищук/Александр Вахнов, Арина Ушакова/Максим Некрасов (танцы).

[Показать/Скрыть]

Не задавить бы
Первой из россиян выступить на решающем старте в декабре добилась 13-летняя Александра Трусова, победившая на этапах в Брисбене и Минске. К этой ученице Тутберидзе было приковано внимание масс, так как на тренировках она уже отмечалась четверным прыжком. Своеобразный спарринг ей должна была составить "одногруппница" Анна Щербакова, также способная на четверной, но спортсменка лишилась Гран-при из-за перелома ноги и теперь готовится к юниорскому первенству России.
Но даже в отсутствии Щербаковой, которая год назад казалась примой группы Тутберидзе в подростковом сегменте, представительницы этого тренера побеждали едва ли не на каждом этапе серии. Но сначала прошлась по конкурентам, не заметив их, Трусова. Она в обоих случаях набирала вполне взрослые "под двести" баллов по итогам обеих программ – 197,69 в Австралии и 196,32 в Белоруссии.
В произвольной программе Трусова каждый раз исполняла четверной сальхов, ставший первым за последние 14 лет четверным прыжком, сделанным на официальных женских соревнованиях. Впервые это удалось японке Мики Андо в сезоне-2002/03, которая также показала сальхов в четыре оборота и также на этапах юниорского Гран-при.
Элемент россиянке был засчитан, но с понижением оценки – в Австралии она сделала недокрут, а в Белоруссии недокрута оказалось два и с падением. "Надеюсь, в течение сезона она сделает его на соревнованиях в чистом исполнении", - сказал тренер-хореограф спортсменки Даниил Глейхенгауз, подумывая и о финале в Нагое, и о юниорском первенстве страны.
В короткой программе все прыжковые элементы Трусовой вынесены во вторую половину, и первым шел редкий даже для взрослого катания каскад "тройной флип – тройной риттбергер" (оба раза сделан на "плюс"), базовая стоимость которого почти на два балла выше популярного "флип-тулупа".
Уже на следующем турнире серии в Зальцбурге блеснула другая спортсменка Тутберидзе 13-летняя Анастасия Тараканова, которая не так давно перешла от тренера Светланы Пановой, подготовившей для "взрослого" катания одну из ведущих фигуристок страны Марию Сотскову. Дебют Таракановой в юниорском Гран-при вышел таким же, как и у Трусовой – победой с мощными 196,68 балла.
Но немногим спустя в Загребе Тараканова проиграла добившейся золота Софье Самодуровой - 15-летней фигуристке Алексея Мишина. Самодурова набрала итоговые 187,86 балла, что в районе 10 единиц ниже, чем при победных прокатах фигуристок Тутберидзе. Тараканова лидировала после короткой программы, но в произвольной наделала ошибок на большинстве прыжков и в итоговом протоколе осталась третьей, что не помешало ей отобраться в Финал.
"Ее победу нельзя рассматривать как стечение обстоятельств, - рассказал о Самодуровой Мишин. - Она заняла свое место, потому что по технике прыжков, по балансировке движений, по хореографии программ она и должна была стать одной из первых".
Но перед хорватским был еще этап в Риге, где тоже аплодировали штабу Тутберидзе. Баллы ее ученицы Дарьи Паненковой (185,80) из-за ошибок пока были поскромнее, чем у Трусовой с Таракановой, но лучшими в латвийской столице. Интересно, что непосредственно произвольную Паненкова проиграла японке Рике Кихире, которая второй сезон борется с тройным акселем. В Латвии он ей был засчитан, но на тотальные "минус 3".
Вскоре в польском Гданьске Паненкова собралась и добилась 196,55 балла, но проиграла соотечественнице и партнерше по "фабрике Тутберидзе" 14-летней Алене Косторной, которой судьи насчитали 197,91 балла. Любопытно, но в произвольной Паненкова обошла Косторную более чем на два балла при чистом прокате обеих спортсменок. В середине октября Паненкова получила травму ноги на тренировке, о чем сообщила в своем аккаунте Instagram, но выразила надежду на восстановление к Финалу в Японии.
На последнем этапе в Больцано вопрос выхода в Финал решили Косторная и Самодурова, причем последняя победила с результатом 192,19 балла, обойдя свою соотечественницу всего лишь на 0,04 балла.
Еще ряд российских фигуристок не претендовал на Финал из-за того, что этап им был выделен лишь один. Старт в Зальцбурге стал неудачным для 14-летней Анастасии Губановой - одной из наиболее артистичных и зрелых по катанию юниорок страны (4-е место, 160,75 балла). Ту же 4-ю позицию в Латвии заняла уже опытная юниорка 15-летняя Алиса Федичкина. В Брисбене второй вслед за Трусовой стала 15-летняя Анастасия Гулякова (181,43), третье место в Минске взяла 17-летняя Станислава Константинова (181,98).9

Мужское одиночное, где Япония в сторонке
В апреле Тутберидзе на пресс-конференции в МИА "Россия сегодня" призналась, что с мальчиками ей работать проще, чем с девочками. "Я девочек понимаю больше, они для меня больше готовы к работе", - отметила тренер. Но в текущей серии "Гран-при" именно ее воспитанник 18-летний Ерохов первым из российских одиночников добился права стартовать в Нагое.
Ерохов победил на этапах в Минске (232,79) и Гданьске (221,89). На обоих соревнованиях ему засчитали по три четверных прыжка в произвольной (два тулупа и сальхов). Несмотря на существенное количество брака при исполнении четверных, Ерохов – единственный среди участников Финала, кто делает более одного захода на четверной за программу.
"Хочу сказать, что он показал настоящее мужское катание, выполнив сложные элементы, и заслуженно победил, несмотря на то, что его соперники тоже хорошо выступили", - резюмировал прокаты Ерохова генеральный директор Федерации фигурного катания на коньках России (ФФККР) Александр Коган.
Две победы из двух удались еще лишь экс-ученику Мишина американцу Алексею Красножону, который второй сезон подряд бился с четверным риттбергером в произвольной, но довольно безуспешно. Других четверных Красножон не показал, правда, это не помешало ему победить в Брисбене (209,37), Загребе (225,48) и получить аккредитацию в Нагою.
Также в Финал прошел ученик Евгения Рукавицына 17-летний Игнатов с четверным тулупом в арсенале, ставший вторым в Риге и третьим в Загребе. Не удалось квалифицироваться в Японию Роману Савосину, ставшему вторым и четвертым на австралийском и латвийском этапах соответственно. В Зальцбурге третье место занял Егор Мурашов, но в Больцано он оказался лишь восьмым.
По силам в теории было добыть путевку в Финал 18-летнему Владимиру Самойлову, но фигуристу Евгения Плющенко достался лишь один этап. В Больцано он сначала выиграл короткую программу, но в произвольной зрители так и не увидели попытку четверного флипа, которую Самойлов предпринял на первенстве Москвы среди юниоров, где он также довольно чисто сделал сальхов в четыре оборота. В итальянской глубинке спортсмен сдвоил сальхов, потом выполнил-таки этот элемент в четыре оборота в каскаде с тройным тулупом на небольшой плюс и занял итоговое второе место на этапе.
Примечательно, что в японском Финале лишь один юниор из самой Страны восходящего солнца – Мицуки Сумото, который пока даже не заявлял о намерении исполнить хотя бы один четверной прыжок. Без четверного и американец Кэмден Пулкинен, победивший в Зальцбурге (203,80).

Парники верны традициям
Значительное присутствие россиян в Финале Гран-при в парном катании – уже традиция. Павлюченко и Ходыкин выиграли этап в Минске (166,24) и стали вторыми в Гданьске, Панфилова/Рылов победили в Риге (157,51) и заняли третье место в Минске. Полуянова/Сопот были вторыми в Белоруссии и третьими в Польше, Бойкова/Козловский – вторыми в Латвии и третьими в Хорватии.
Еще одна российская пара Полина Костюкович/Дмитрий Ялин отметилась единственным в юниорском катании довольно чистым четверным подкрутом на этапе в Загребе, где заняла первое место, но в Гданьске провально провела произвольную программу, стала лишь шестой и не попала в Нагою.

Четыре пары из России против дуэта Шпильбанда
В юниорских танцах на льду продолжается схватка отечественной и североамериканской школ. Формально лучший результат по сумме двух этапов продемонстрировала американская пара Кристина Каррейра/Энтони Пономаренко, добившаяся двух побед из двух возможных и набравшая в Зальцбурге и Минске 145,39 и 150,05 балла соответственно. Но это парой Игоря Шпильбандатанцевальное представительство США в Финале Гран-при и заканчивается.
Россияне Скопцова/Алешин заняли второе место в Минске и первое в Гданьске (150,78), Шевченко/Еременко – первое в Риге (140,91) и второе в Загребе. "При хорошем катании они способны претендовать на пьедестал в Нагое, на тройку призеров. У них наблюдается очень большой прогресс", - рассказал о Шевченко/Еременко их тренер Александр Свинин. Полищук/Вахнов были первыми в Брисбене (145,86) и вторыми в Больцано, Ушакова/Некрасов – третьими в Минске и первыми в Италии (149,01).

Состав участников Финала юниорского Гран-при-2017/18:
Женщины:
Александра Трусова (Россия),
Анастасия Тараканова (Россия),
Дарья Паненкова (Россия),
Софья Самодурова (Россия),
Алена Косторная (Россия),
Рика Кихира (Япония).
Мужчины:
Алексей Ерохов (Россия),
Макар Игнатов (Россия),
Алексей Красножон (США),
Кэмден Пулкинен (США),
Эндрю Торгашев (США),
Мицуки Сумото (Япония).
Пары:
Дарья Павлюченко/Денис Ходыкин (Россия),
Аполлинария Панфилова/Дмитрий Рылов (Россия),
Анастасия Полуянова/Дмитрий Сопот (Россия),
Александра Бойкова/Дмитрий Козловский (Россия),
Екатерина Александровская/Харли Виндзор (Австралия),
Юмэн Гао/Чжун Се (Китай).
Танцы:
Анастасия Скопцова/Кирилл Алешин (Россия),
Софья Шевченко/Игорь Еременко (Россия),
Софья Полищук/Александр Вахнов (Россия),
Арина Ушакова/Максим Некрасов (Россия),
Кристина Каррейра/Энтони Пономаренко (США),
Маржори Лажуа/Закари Лага (Канада).

Анатолий Самохвалов / Р-Спорт
https://rsport.ria.ru/figure_skating/201710...1127185885.html

Вдруг кто-то пропустил, а интервью интересное.
Тренер Брайан Орсер: фигурист Ханю сфокусирован на том, чтобы выиграть Олимпиаду
Тренер олимпийского чемпиона японца Юдзуру Ханю и двукратного чемпиона мира испанца Хавьера Фернандеса Брайан Орсер прибыл на московский этап Гран-при одним из первых. В разговоре со специальным корреспондентом "Р-Спорт" Еленой Вайцеховской он рассказал, почему был вынужден развести своих звездных учеников по двум разным каткам, в каком возрасте нужно начинать прыгать четверные, а заодно объяснил, почему никогда не задает Ханю лишних вопросов.
[Показать/Скрыть]

- Откройте секрет, Брайан, почему, имея канадский паспорт и ученика, выступающего за Японию, вы представляете на московском турнире Казахстан?
- Никакого секрета здесь нет: за Казахстан в Москве будет выступать моя спортсменка Элизабет Турсынбаева, поэтому я отказался от возможности получить "японскую" аккредитацию ради того, чтобы мы могли отдать ее кому-то из персонала, обслуживающего Ханю. Это обычная практика.
- Вы работаете с Юдзуру уже второй олимпийский цикл. Насколько это сложнее, нежели готовить спортсмена к его первым Олимпийским играм?
- Разница, безусловно, есть, и она велика. Не так давно мы говорили об этом с Трейси Уилсон, вместе с которой работаем много лет, и она призналась, что испытывает в этом сезоне гораздо более сильный стресс, чем раньше. То же самое могу сказать про себя. Это объяснимо: Ханю и Хавьер Фернандес уже прошли одну Олимпиаду, оба с тех пор завоевали по две золотые медали чемпионатов мира, то есть по определению не могут считаться рядовыми игроками на этом поле. К тому же Юдзуру – олимпийский чемпион, ему в Пхенчхане предстоит отстаивать титул. А четыре года назад накануне Игр в Сочи он был, можно сказать, никем: рядовым спортсменом, который еще не успел выиграть ни одного крупного турнира.
- Почему вы с Ханю решили идти на очередной олимпийский штурм со старыми программами?
- Так захотел он сам. Если вас интересует мое мнение, считаю, что в определенном возрасте спортсмен должен начинать самостоятельно принимать важные решения относительно собственной карьеры. Мое дело - быть рядом и помогать. Или удерживать от совсем безумных поступков. Если вижу, что решение ошибочно, разумеется, прикладываю силы, чтобы отговорить ученика от того или иного шага. Но в данном случае не видел для этого ни малейших оснований. С короткой программой Юдзуру уже успел установить в этом сезоне новый мировой рекорд, выступая на турнире Autumn Classic International в канадском Пьерфондсе (112,72 балла, побил свое же достижение), и это, согласитесь, неплохая заявка для олимпийского сезона. Что до произвольной, то знаю, что для Ханю эта программа особенная и очень "личная". Для него по ряду причин важно катать в олимпийском сезоне именно эту постановку. Когда он мне об этом сказал, я счел аргументы более чем достаточными. Не говоря уже о том, что обе программы очень нравятся мне как зрителю.
- Целиком и полностью разделяю вашу точку зрения, но для вас наверняка не секрет: когда кто-то из лидеров возвращается в олимпийском сезоне к прежним постановкам, немедленно начинаются разговоры, что это проявление слабости и неспособности придумать что-то более сложное и оригинальное.
- Не соглашусь. Я сам в свое время катал на Олимпиаде в Калгари короткую программу предыдущего сезона и выиграл ее. На протяжении тех пяти лет, что мы с Ханю работаем вместе, у нас было множество программ и образов самого широкого спектра. Так что не думаю, что кто-то может сомневаться в способности Ханю воплотить на льду тот или иной жанр. Тут важно другое: если спортсмен сделал выбор, он уже не должен метаться, не должен сомневаться в правильности этого выбора. Ну, так мы и не сомневаемся.
Фернандес – другая история. Ему нужны новые программы, новые эмоции, от однообразия он быстро устает. Прошлогоднюю короткую программу Хавьер исполнял на протяжении двух сезонов, но это исключительный случай. Если сравнивать двух этих спортсменов, я бы сказал, что Юдзуру – перфекционист: что бы ни делал на льду, не успокаивается, пока не доводит задуманное до абсолютного совершенства. Хави же постоянно экспериментирует, прежде всего – с хореографией. И у него неплохо получается.

"В олимпийском сезоне каждый бьется сам за себя"

- Что стало отправной точкой, заставившей вас развести своих спортсменов по разным каткам?
- Это случилось не так давно, немногим более месяца назад. Как-то вдруг стало ощущаться, что увеличилась загруженность льда. На текущий момент у нас на катке к Олимпийским играм готовятся шесть одиночников и одна спортивная пара: Хави, Юдзуру, Элизабет, Габи Дэйлманн, еще один испанец Хави Райя, корейский мальчик… плюс Дилан Москович с партнершей.
- Хотите сказать, что причина в этом, а не в Ханю и не в Фернандесе?
- Не буду врать, в некоторой степени и в них тоже. В целом отношения у ребят вполне дружеские, но давайте говорить откровенно: в олимпийском сезоне каждый бьется сам за себя. Каждый из этих фигуристов заслуживает определенного личного пространства и личного комфорта. Я и сам стал ловить себя на том, что, работая с Юдзуру, краем глаза всегда слежу за Хавьером. И наоборот. А так не должно быть, от этого страдает качество тренировки. Поэтому, собственно, и возникла идея двух разных катков. Периодически мы с Хавьером и Габи просто отправляемся на другой лед и работаем там, в то время как с Юдзуру на нашем основном катке занимаются другие специалисты нашей группы.

- Насколько пристально контролирует олимпийскую подготовку Ханю японская федерация фигурного катания?
- Не сказал бы, что этот контроль навязчив. Я чувствую в этом отношении полное доверие и поддержку. Представители федерации приезжали к нам летом, чтобы посмотреть, как движется работа, изъявляли желание увидеть программы до того как начнется сезон, чтобы проверить уровни сложности элементов, но точно так же ведут себя любые другие страны по отношению к своим спортсменам.
- Алексей Мишин сказал однажды, что лучше иметь в группе двух средних одиночников-мужчин, нежели одну, пусть даже очень талантливую девочку. Вы с такой формулировкой согласны?
- Он правда так сказал? Забавно. Мой опыт говорит о том, что работать со спортсменами очень высокого уровня сложно по другой причине: они очень сильно погружены в собственную подготовку не только физически, но и эмоционально. От тренера они требуют того же самого, и это не вопрос национальности, характера или пола. Одно время я работал только с девочками, когда у меня в группе катались Ким Юна и Кристина Гао, потом остались мальчики, сейчас группа смешанная, и пока не вижу повода менять свою точку зрения на этот счет.

"Как спортсмена, полагаю, я изучил Ханю досконально"

- Сколько четверных прыжков ваши спортсмены планируют исполнять на Играх?
- Ханю собирается прыгать все пять. Плюс два – в короткой программе. Тактика Фернандеса иная, и мне она абсолютно понятна. С тремя чистыми четверными в произвольной программе он обходит любого другого спортсмена, если тот делает ошибки. Как это было на Japan Оpen, где позади Фернандеса остались Нэтан Чен, Сёма Уно. Другими словами, никакой нужды в том, чтобы прыгать четверной лутц, у Хавьера нет.
- А он в принципе способен его прыгнуть?
- Четверной риттбергер способен точно. Тут есть одно "но". Новый сложный прыжок очень часто ломает спортсмену сезон, все прокаты сводятся к одному: выеду или нет? Весь прошлый сезон Хави наблюдал за тем, как бился со своим риттбергером Юдзуру. Видел, сколько раз тот падал, сколько раз доходил до исступления. Но если для Ханю это всего лишь часть тренировочной работы, то для Хавьера в подобном самоистязательстве нет ничего привлекательного. Он привык получать от тренировок удовольствие, а не стресс. Поэтому я никогда не пытаюсь на него давить.
Рафаэл Арутюнян: ребята прыгают четверные как кузнечики! >>>
- Вас не пугает тот факт, что четверные прыжки начинают делать в фигурном катании уже чуть ли не десятилетние дети?
- Один такой у меня сейчас катается. Делает все четверные, включая лутц, а ему всего 12 лет. По-моему он говорил, что свой первый тройной аксель прыгнул и выехал три года назад. Сколько получается ему было, девять?
- Но ведь эти прыжки не становятся проще для исполнения. Что изменилось? Техника? Или просто стали легче ботинки?
- Вы упомянули на самом деле две ключевые вещи. В таких ботинках, как те, в которых в свое время прыгал я сам – в том числе и четверные прыжки – уже давно никто не то что не прыгает, но даже не катается. Что до техники, я бы сказал, что изменился сам взгляд на многооборотные прыжки. Примерно как было в легкой атлетике в середине 70-х годов прошлого века, когда пробежать милю быстрее четырех минут было несбыточной мечтой каждого бегуна. И когда это сделал Роджер Баннистер, в этот прорыв немедленно ломанулись все остальные: четыре минуты перестали быть психологическим барьером. Примерно то же самое произошло в фигурном катании. Для спортсменов моего поколения, да и более поздних тоже, четверной был событием, серьезной вехой. Сейчас же YouTube полон видеороликов, где четверные на любой вкус. Их прыгают все, это стало неотъемлемой составляющей одиночного катания. Когда я смотрю, как мой 12-летний спортсмен отрабатывает каскад из четверных лутца и тулупа, то просто офигеваю, пытаясь представить себя на его месте. А у него даже страха нет: прыжок – и прыжок, ничего особенного.
Способны ли подобные прыжковые нагрузки спровоцировать ранние травмы? Многое, разумеется, зависит от того, насколько спортсмен техничен. У моего парня с техникой все в порядке. Он – большая умница. У него спортивная семья, родители сами занимались спортом и понимают его. Поскольку процесс роста в 12 лет в самом разгаре, у спортсмена периодически возникают боли в коленях. Но такие проблемы решаются довольно просто: мы убираем прыжковую нагрузку и занимаемся чем-то еще - шагами, скольжением, хореографией.
- Можно ли говорить о том, что четверные прыжки требуют от фигуриста более тщательной проработки тела?
- Безусловно. У себя в группе мы уделяем много внимания специальной растяжке – одной из форм пилатеса. Когда я катался сам, то имел обыкновение по три-четыре часа в день работать над обязательными фигурами. Когда много скользишь то на одной, то на другой ноге, выполняешь всевозможные петли, крюки, скобки, повороты на малой скорости и в медленном темпе, в теле прекрасно прорабатываются все самые мелкие мышечные волокна. Это помимо всего прочего очень хорошая профилактика травм. Того же самого эффекта можно добиться специальной тренировкой, и все мои спортсмены этим занимаются. Я постоянно напоминаю им, как важно уметь слушать свое тело. Перед турниром Autumn Classic Ханю начало беспокоить колено. Ничего серьезного, но после того, как он проиграл произвольную, я видел, что японские СМИ пытаются раздуть из этого целую историю. На самом деле причина была мне абсолютно понятна: Ханю так дотошно отрабатывал в тренировках четверной лутц и четверной ритбергер, делал такое количество повторений, что тело отреагировало на это своеобразным стоп-сигналом. В финале он не сделал ни тот, ни другой прыжок, из-за чего посыпалась вся программа. Я дал ему несколько дней отдыха, все встало на места.
Корпорация монстриков >>>
- Когда тренер работает со спортсменом много лет, он обычно знает подопечного не хуже, чем его родители. Можете сказать подобное о Ханю?
- Как спортсмена, полагаю, я изучил его досконально. С чисто человеческой точки зрения он в каких-то вещах для меня по-прежнему загадка. По реакции Юдзуру на какие-то мои шутки я вижу, например, что с чувством юмора у него все в порядке. В то же самое время он слишком сильно сфокусирован на том, чтобы выиграть Олимпийские игры. На мой взгляд – излишне сильно. Я бы хотел, чтобы он хотя бы иногда позволял себе думать не только о результате, но и об удовольствии. Но это – Ханю.
- Я слышала от японских коллег, что Юдзуру очень сильно ограничил в этом сезоне свои контакты с прессой.
- Это действительно так. Если того же Фернандеса я могу в любой момент попросить встретиться с кем-либо из журналистов, то подходить с подобной просьбой к Ханю даже не рискую. Знаю, что услышу "нет".
- А вам известно, что японцы никогда не говорят "нет" более старшему собеседнику?
- Надо же, не знал. Надо будет обратить на это внимание. Но не думаю, что готов это проверять. Во всем, что касается общения с прессой, у японцев свои порядки, довольно жесткие. Та же самая история была с Ким Юна, когда она у меня каталась: все ее интервью контролировались целым рядом менеджеров.
Сам я всегда старался объяснять своим спортсменам, что любое общение – это улица с двусторонним движением. Нормальные отношения с журналистами особенно важны, когда все идет наперекосяк. В свое время я на своем примере усвоил, что самое правильное после неудачного проката - не искать оправданий, а честно рассказать, что чувствуешь. Потому что тогда получаешь чисто человеческое сочувствие в ответ. А не издевку и не насмешку. Это всегда приятнее. Когда я уходил из спорта, был даже удивлен тем, как тепло и хорошо писали обо мне все канадские журналисты. А ведь я уходил проигравшим.

"Уровень стресса уже сейчас порой зашкаливает"

- Возвращаясь к олимпийскому сезону: вы планируете выступать со своими подопечными во всех турнирах без исключения?
- Я мог бы сказать, что нынешний сезон точно такой же, как тот, что был и год, и два назад, но вы не хуже меня понимаете, что он не такой же. Все думают только об Олимпиаде, уровень стресса уже сейчас порой зашкаливает до такой степени, что мы даже решили привлечь к работе со спортсменами спортивных психологов.
- Неужели все так серьезно?
- Как вам сказать… Та же Габи летом перенесла довольно серьезную операцию, из-за которой сейчас несколько отстает от тренировочного графика, и иногда ей нужно просто с кем-то поговорить, чтобы стресс не перерастал в панику. Я вообще не сторонник того, чтобы раньше времени нагнетать обстановку: если спортсмен внутренне неуравновешен, он не может продуктивно тренироваться. Но подготовку мы начали на месяц раньше обычного, чтобы успеть сделать больше подготовительной работы.
- Означает ли сказанное, что сезон будет закончен тоже раньше обычного?
- Вообще-то я сторонник того, чтобы в олимпийском году мои спортсмены выступали и на чемпионатах мира тоже. Мне это кажется правильным по отношению к ISU, поэтому в свое время я приложил много сил, чтобы убедить Ким Юну поехать в Турин после ее победы в Ванкувере. Пусть она и стала там второй. Все, конечно же, будет зависеть от Олимпиады. Это главная задача сезона – оказаться в максимальной форме в строго определенный день. Нужно еще учитывать, что Игры начнутся с командного турнира, который тоже может стать для спортсменов большим стрессом. Но это коснется только двух моих спортсменов – Юдзуру и Габи.
- Насколько вероятно, что Ханю и Фернандес продолжат любительскую карьеру после Игр?
- Возможно, прозвучит смешно, но я никогда не спрашивал их об этом. Возможно, подсознательно просто не готов услышать ответ. Хавьер как-то сказал в интервью, что после Игр, возможно, покатается еще год-другой. Что думает Юдзуру, я просто не знаю: все свои интервью в моем присутствии он дает на японском языке. Возможно, захочет остаться – он моложе Фернандеса. Хотя в этом случае не исключаю, что останется и Хави.

- А если уйдут оба?
- Тогда у меня наконец-то появится немного свободного времени.

https://rsport.ria.ru/interview/20171019/1127397065.html

Фотограф Сергей Киврин: Радионова и Медведева — прекрасные цветки

Накануне старта соревнований женщин-одиночниц легендарный спортивный фотограф Сергей Киврин рассказал пресс-центру ЦСКА о специфике работы на соревнованиях по фигурному катанию, кто из фигуристов более фотогеничен, Ирина Роднина или Евгений Плющенко, Евгения Медведева или Елена Радионова.
[Показать/Скрыть]

«Я СНИМАЛ ЕЩЕ ИРУ РОДНИНУ И ИГОРЯ БОБРИНА»
— Сергей, какой это для вас по счету международный турнир по фигурному катанию?
— Уже больше 40 лет я работаю на соревнованиях по фигурному катанию. В свое время я дружил со многими фигуристами — с Ирой Моисеевой и Андреем Миненковым, Наташей Бестемьяновой, Игорем Бобриным, Ирой Родниной. У нас была одна тусовка.

— За 40 лет ваша фототехника сильно изменилась.
— Если бы у нас в прошлом веке были цифровые фотоаппараты, сейчас мы бы имели совершенно другие архивы. Мы были зависимы от пленки. Помню, на чемпионат мира по боксу в Москве в 1986 году мне дали две катушки. Это всего 72 кадра на весь турнир, а мне надо было сделать фотографии для обложки журнала и «окартинить» восемь страниц. Сейчас я могу сделать бесчисленное количество кадров потрясающего качества.

— В чем сложность съемки фигурного катания?
— Наоборот, фигурное катание снимать легко: зная программу выступления фигуриста, ты понимаешь, в каком месте катка спортсмены буду выполнять тот или иной элемент. Тебе остается занять нужную точку и ждать.

— В чем тогда заключается мастерство фотографа?
— В терпении и умении замечать нужные моменты. Многие фотографы не понимают алгоритм пируэтов: куда фигуристка будет смотреть во время прыжка, как у нее будет расположена рука или нога. Поэтому не знают, какую фазу прыжка надо поймать.

— Личные отношения фотографа и спортсмена сказываются на качестве снимка?
— Для того, чтобы получился эмоциональный кадр, фотограф должен быть абсолютно беспристрастным. Тогда страсть проявится в фотографии. Если же я буду переживать, то фотографии получатся слабые. Когда выступали мои друзья Моисеева и Миненков, у меня руки дрожали от волнения за них, зато получались классные фотографии их соперников. Но тогда я был молодой. Сейчас я стал более сдержан в эмоциях.

«САМЫЕ ФОТОГЕНИЧНЫЕ — ЧЕМПИОНЫ»

— Можете назвать ваш лучший снимок фигуристов?
— На моей персональной выставке всего две фотографии фигуристов. На одной из них — танцевальная пара Джейн Торвилл и Кристофер Дин из Великобритании, который считали своими учителями Моисееву и Миненкова. Этот кадр я поймал на зимних Играх 1984 года в Сараево, где британцы выиграли «золото».

— Кто самый фотогеничный фигурист современности?
— Самые фотогеничные всегда чемпионы. Хотя в 1980-х на международной арене выступал канадец Толлер Крэнстон, который никогда не был победителем, но стал основоположником «балетного» стиля в мужском одиночном катании. Может быть, он выполнял не самые сложные элементы, но его катание было фантастическим. Да и сам он был красавцем.

«РАДИОНОВА И МЕДВЕДЕВА — ПРЕКРАСНЫЕ ЦВЕТКИ»

— Вы сказали, что чемпионы — самые фотогеничные. Но мы не можем знать заранее, кто станет победителем. Или хороший фотограф должен знать и это?
— Удивительно, но чемпионское катание отличается. В 2002 году на Играх в Солт-Лейк-Сити Ира Слуцкая несправедливо стала второй. Она была фотогеничнее американки Сары Хьюз, которая выиграла «золото». У меня есть фотография, как Ира плачет на плече у моего напарника Андрея Голованова, потому что ее засудили. Слуцкая была настоящей чемпионкой. Это видно по фотографиям.

— За 40 лет вы снимали многих чемпионов. Можете сравнить, кто был фотогеничнее, например, Евгений Плющенко или Ирина Роднина?
— Это совершенно разные люди. Я бы Плющенко не ставил в один ряд с Ириной Константиновной. После того, как он занял первое место в составе олимпийской команд России на Играх в Сочи-2014 и отказался выступать в личном турнире, у меня к нему резко изменилось отношение. Тогда были молодые фигуристы, которые были готовы достойно выступить за сборную России. Например, армеец Максим Ковтун. Плющенко не дал ему шанса. Я понимаю, что у Плющенко болела спина. Но я дружу с нашим великим борцом греко-римского стиля, трехкратным олимпийским чемпионом Александром Карелиным. Он побеждал на Олимпийских играх и чемпионатах мира с оторванной грудью, со сломанными ребрами. И для меня он стоит в одном ряду с Родиной. Они великие люди.

— Кто более фотогеничен — спортсменка ЦСКА Елена Радионову или Евгения Медведева?
— Как их можно сравнить? Они же прекрасные цветки! Обе красавицы и замечательные фигуристки.

«РОССИЙСКИЕ ФОТОГРАФЫ НЕ УСТУПАЮТ ЯПОНЦАМ»

— На этапе Гран-при в Москве на какое издание вы работаете?
— У меня заказ от японских СМИ снимать всех японских фигуристов. От российских изданий заказов на эти соревнования я не получал.

— Действительно, российский фотограф может конкурировать с японскими коллегами? В Японии культ фигурного катания, а качество японской фотоаппаратуры всем известно..
— Да, судя по моей востребованности, российские фотографы профессионалы ценятся во всем мире. Даже несмотря на то, что японские коллеги быстрее передают снимки в Японию. А я в спокойной обстановке обрабатываю фотографии дома и только потом отправляю заказчику. И, судя по всему, там в Японии кто-то разбирается в этом деле и ценит качество фотографий.

ЛИЧНОЕ ДЕЛО

Сергей Владиславович КИВРИН
Родился в 1955 году в семье советского фотографа Владислава Киврина.В 15 лет впервые взял в руки фотокамеру.
Работал на 15-ти Олимпийских играх.
Сотрудничает с агентствами Associated Press, Reuters, France Press, Eastern Network, газетами Los-Angeles Times, New York Times, лучшими зарубежными и отечественными журналами.
Призер международных фотоконкурсов ADIDAS-AIPS-CANON (Франция), World Press Photo (Голландия), Humor Photo (Бельгия), NIKON (Япония).

ТОЛЬКО ЦИФРА

223 — аккредитовано журналистов и фотокорреспондентов на этап Гран-при в Москве-2017 из 11 стран.

http://cska.ru/news/11653

Вот еще о трансляции
«Одноклассники» вывели пользователей на лед"
Аудитория фигурного катания в сети оказалась выше телевизионной
24.10.2017
[Показать/Скрыть]

Трансляции в «Одноклассниках» российского этапа Гран-при по фигурному катанию Rostelecom Cup в пятницу и субботу посмотрели 2,2 млн и 2 млн пользователей соответственно. Это на порядок выше числа зрителей этого же соревнования на телеканале «Матч ТВ». Впрочем, измерений, позволяющих корректно сравнивать эти аудитории, пока нет, отмечают участники рынка.

Прямые трансляции московского этапа Гран-при по фигурному катанию Rostelecom Cup, организованные компанией «Телеспорт», в «Одноклассниках» в пятницу смотрели 2,2 млн пользователей, в субботу — около 2 млн, показательные выступления и награждение призеров в воскресенье собрали около 1 млн, сообщили “Ъ” в социальной сети. Всего было сделано свыше 7,7 млн просмотров. Директор Telesport Digital Илья Рустамов отметил, что интерес аудитории превзошел ожидания: компания рассчитывала максимум на 5 млн просмотров.

«Одноклассники» отключали свою рекламу в трансляциях. Бизнес-модель «Телеспорта» заключается в бесплатном предоставлении контента в обмен на доходы от рекламы во время трансляций, которую компания продает самостоятельно. По словам господина Рустамова, московский этап Гран-при по фигурному катанию был тестовым событием, в его трансляциях рекламы не было, она появится в показах следующего этапа в Канаде в конце октября.

Это не единственное партнерство «Телеспорта» со структурами Mail.ru Group: так, в августе «Телеспорт» стал владельцем прав на показ в России чемпионата Испании по футболу, который транслируется в «ВКонтакте» и тех же «Одноклассниках». «Одноклассники» транслируют и другие спортивные события, включая Кубок Европы по баскетболу и соревнования по UFC. Ранее социальная сеть транслировала матчи хоккейного клуба «Спартак» и чемпионата Европы по баскетболу. Следующим крупным спортивным событием, которое «Телеспорт» планирует широко показывать в интернете, станут Олимпийские игры в корейском Пхёнчхане в феврале 2018 года. На каких условиях и площадках будут трансляции, пока вопрос открытый, говорит Илья Рустамов, переговоры ведутся с разными участниками рынка.

На телеканале «Матч ТВ», также транслировавшем некоторые программы Гран-при по фигурному катанию, его показы в пике собрали 307 тыс. зрителей в пятницу и 283 тыс. в субботу, уточняют в «Телеспорте», ссылаясь на данные Mediascope. Таким образом, аудитория соревнования в «Одноклассниках» превысила не только аудиторию трансляций турнира на российском ТВ, но и в целом популярных спортивных программ в эти дни, констатируют в агентстве. Так, самую популярную спортивную телевизионную трансляцию пятницы — матч баскетбольной Евролиги между подмосковными «Химками» и литовским «Жальгирисом» — на «Матч ТВ» смотрели около 500 тыс. человек. В субботу самой популярной спортивной телетрансляцией стал матч Российской футбольной премьер-лиги «Спартак»—«Амкар», собравший аудиторию 884 тыс. зрителей.

В пресс-службе «Матч ТВ», однако, пояснили, что максимальная аудитория одной минуты трансляции российского Гран-при по фигурному катанию на канале достигала 730 тыс. человек, а всего за три дня турнира его посмотрели 5,1 млн человек (охват «Все 4+»). «Для расчета аудитории турнира, состоящего из нескольких трансляций, мы используем показатель накопленного охвата, который представляет собой количество человек, смотревших турнир хотя бы одну минуту,— продолжает представитель ''Матч ТВ''.— Мы считаем его предпочтительным, так как один зритель учитывается только один раз. То есть, если зритель смотрел 3 трансляции из 10, входящих в турнир, он будет учтен один раз, а не три. Цифра в 307 тыс.— это показатель средней аудитории в возрасте старше 18 лет, использовать его здесь некорректно».

Согласно позиции телеканала, системы измерения онлайн-аудитории все еще нуждаются в доработке. «Уникальные посетители — не отдельно взятые люди. Если человек посмотрит трансляцию на разных устройствах, он будет учтен в просмотрах два и более раза. Исследование Mediascope репрезентирует просмотр населения от 4 лет в городах России с численностью населения более 100 тыс. В ''Одноклассниках'' на трансляцию могли включиться не только пользователи из российских городов с населением менее 100 тыс., но и из других стран (например, СНГ)»,— обращают внимание на «Матч ТВ».

«Мне действительно хотелось бы верить, что интернет наступает на пятки ТВ в части смотрения спортивных трансляций, но, к сожалению, пока у нас нет корректных измерений»,— отмечает исполнительный директор по развитию Rambler & Co Дмитрий Сергеев. Социальные сети учитывают как просмотр каждый запуск трансляции, а значит, сравнивать это с данными телеизмерений Mediascope вряд ли возможно, поясняет он.
Роман Рожков

https://www.kommersant.ru/doc/3447925

elenaV,

Спасибо, что принесла это интервью, я наконец прочитала! Всегда с интересом читаю интервью с Орсером

Jana, а это интервью читала?
Нина Мозер: когда меня выводят из себя, просыпается Монсеррат Кабалье
Заслуженный тренер России по фигурному катанию Нина Мозер готовится к своей… последней Олимпиаде. Логику необычного решения специалист, под руководством которого Россия завоевала золото и серебро Игр 2014 года в Сочи в парном катании, объяснила в откровенном интервью корреспонденту агентства "Р-Спорт" Анатолию Самохвалову. Она рассказала, как строят фигурное катание, как его разрушают, как в нем врут и почему ей так важно вскоре без него остаться.

[Показать/Скрыть]

Full control - от протоптавшихся немцев

- Нина Михайловна, наблюдая за вами на протяжении двух лет, прихожу к уверенной мысли, что у Мозер абсолютно все под контролем. Ошибаюсь?
- Я системный человек. В нашем роду протоптались немцы, во мне немецкая кровь, и в моей семье всегда была важна точность выполнения. Я привыкла с детства, что система стоит на первом месте. Живя так, я всегда нахожу время, чтобы внимательно отнестись к любому вопросу. Поэтому да, я привыкла контролировать ситуацию.
- Вы когда-нибудь "плыли"?
- У меня не получалось. Я генетически способна мобилизоваться в случае форс-мажора. Когда он происходит, то первое, что я делаю, – это включаю голову и просчитываю все возможные варианты действия. И делаю это очень быстро. Но нельзя сказать, что я со всем справлялась.

- Федор Климов вспоминал в интервью "Р-Спорт", что когда он только перешел к вам в группу, то сломал ногу, упав с велосипеда, но, позвонив вам, тут же получил весь расклад восстановления.
- Я не позволяю своим эмоциям захлестнуть меня. У меня к проблемам рациональное холодное отношение. Сегодня у меня был разговор с тренером, которая в нашей школе отвечает за юниорский пласт. Я ей объясняла, что самое главное качество тренера - умение держать спортсмена в зоне работоспособности. Ты должен быть рассудительным. Нельзя страдать и нельзя безудержно радоваться. Этому меня научил мой тренер Петр Петрович Орлов. Величайший специалист, был тренером Людмилы Белоусовой и Олега Протопопова, Станислава и Нины Жук.
Орлову поручили организовать в Киеве Украинский художественно-спортивный ансамбль "Балет на льду". Сформировали его десять "фигурных" семей из Москвы и Ленинграда, которых и перевез Петр Петрович. Основной массе прибывших дали квартиры в одном доме. В каждом подъезде по три семьи "переселенцев", я с родителями жила в первом, Петр Петрович – в третьем. Когда он плохо себя чувствовал, моя дорога домой после тренировки (к тому моменту я уже тренировала) пролегала через его квартиру. Я приходила и говорила ему: "Петр Петрович, у меня все прекрасно". Он отвечал: "Да что ты! У тебя так все ужасно". В следующий раз захожу и говорю: "Все плохо, Петр Петрович". "Да что ты! – говорит он мне. – У тебя такая великолепная команда". Я не могла понять, что происходит?! И потом он мне признался: "Нина, тренер должен быть абсолютно ровным в проявлении эмоций. Если будешь болтаться как на волнах, твой спортсмен никогда не поднимется наверх". С опытом я поняла, что спортсмен расстраивается вместе с тобой, радуется вместе с тобой, и на выходе ты получишь атлета, у которого сегодня все получается, а завтра он с треском проваливается. Урок Орлова поселился в моей голове на все мои тренерские годы.
- Неужели вас никто и никогда не выводил из себя?
- Очень редко. Мой крик услышать можно, но надо очень постараться. И если кому-то это удается, тогда во мне просыпается Монсеррат Кабалье. Тогда меня слышно очень далеко. Но все боятся моего "пения".

- Мне все говорят, будь то питерские люди, будь то московские разных возрастов, что Ксения Столбова – очень сложный человек.
- Она сложная в первую очередь для себя. Она не любит пускать посторонних в свой мир, которым она живет. Отсюда и проблемы. Но этот ее мир очень интересный на самом деле. Она очень умная девочка. Буквально два часа назад мы сидели друг напротив друга, и я ей высказывала свое мнение. Она меня слушает. А я слушаю ее. Мы слышим друг друга. Поэтому мы шестой год вместе.
-Она никому не доверяет?
- Не каждому.
- А вам?
- Надеюсь, что да. Ко многим вещам, которые я говорю, она прислушивается. Мы обсуждаем, и она делает то, о чем я ее прошу. Поэтому она здесь.
- При этом она же потрясающая актриса на льду.
- Да, она фантастическая фигуристка в плане передачи эмоций.
- Она не рвет на себе рубаху, но коньком и пластикой передает потрясающую эмоцию.
- У нее очень сильные данные от природы. И физические качества у нее невероятные. Она очень сильна. Хотя у каждого моего спортсмена плюсов немерено.

- Федя – единственный алмаз, который сможет вытерпеть Ксению?
- Характер Феди дает им возможность сосуществовать вместе и идти к пьедесталу. Федя умеет скрывать эмоции и работать. Он хочет результата.
- А Ксюша с ним хочет сосуществовать, или она просто хочет результата?
- Они встретились для того, чтобы делать результат. Из общего по жизни у них только одно – результат. Они абсолютно разные люди.
- Это я уже заметил из разговора с Федей.
- Если бы не работа, они вряд ли бы даже общались. У них совершенно разные интересы, принципы и понимание жизни. Я и о сиюминутных ситуациях, и о глобальных. И видение своего развития у них абсолютно расходится.
- Есть такой спортсмен, с которым вы ни за что не стали бы работать? Ну тот, к кому не нашли ключик.
- Такие были, я с ними просто расставалась через год.
- И они ничего не добивались?
- В некой степени добивались. Моя тренерская практика очень долгая, в ней было безумное количество спортсменов, которые живут в разных уголках нашего земного шара. С большей частью из них мы списываемся, созваниваемся, каждый из них повествует о своей судьбе, и каждый обязательно подписывает: "Ваш любимый ученик…". Понимаете, я тренирую и так выстраиваю отношения, что у человека потом на годы остается ощущение особенного. Ведь действительно во время моей работы с ними они – любимчики.
Но получается это из того, что я всего-навсего просто привыкла общаться с людьми с пониманием, что жизнь человеку дается один раз. Конечно, после аварий или каких-то других катастроф появляется чувство второй жизни, но это все равно никакая не вторая. Поэтому, зачем обижать человека, если можно подарить ему радость, улыбку и счастье? Я не хочу создавать трагедию в голове людей, которые со мной встречаются. Когда я слышу, что мой специалист повышает голос на спортсмена, я ему говорю: "А кто дал тебе на это право?"

- Так специалист ответит: "Нина Михайловна, а он по-другому не поймет".
- Примерно это я и слышу в ответ. Если оскорбить человека, он ощутит осадок на душе. Кто-то переживет, выплюнет и пойдет дальше, а кто-то уйдет в комплексы, наткнется на психологические барьеры. А комплексам свойственно развиваться.
- Но кто-то вспомнит тренера-грубияна с благодарностью: вот не гонял бы он меня, я балбесом бы и остался.
- Нет одной пилюли на всех.

Жизни у тебя теперь не будет

- Кого вы знаете больше - своих фигуристов или сына Никиту?
- Когда мой сын рос, я, как правило, была на катке. Как-то он звонит мне и спрашивает: "Мам, какой у меня размер ноги?" "Приблизительно такой-то", - отвечаю. А он: "А у Антона Токарева какой?” Я: "42-й".
- "Мам, а какой размер костюма мне нужен?" - следующий вопрос.
- "Ну, приблизительно…", - сомневаюсь.
- "А у Сергея Карева?" - уточняет.
- "Сорок восемь", - говорю.
"Мам, какая прелесть, - сказал мне Никита. – Ты так точно знаешь размеры своих фигуристов, но не знаешь мои…" Токарев и Карев – на тот момент члены юниорской сборной России.
Тогда я не могла не обратить внимания на слова сына и понять, что есть несправедливость в моей работе, когда ты полностью посвящаешь себя спортсменам и теряешь родных. У меня такое ощущение, что о своих парах я знаю совершенно все. Когда я начала работать тренером, Лена Водорезова мне как отрезала: "Ты пойми одно – жизни у тебя теперь не будет". Я не поверила. Да ладно, отвечаю, до такой степени, что ли? А через полтора года сказала ей: "Лена, ты была абсолютно права". Моя личная жизнь превратилась в краткосрочные ночевки дома.

- Но Елена Германовна суп варить успевала.
- Она – настоящая женщина. Умеющая и приготовить, и домашние дела сделать, и еще на каток прийти вовремя.
- Вы на кухне не мастер?
- Была мастером, а за последние восемь лет готовить разучилась. Своим руководителям я говорила, что пора для тренеров вроде меня устроить курсы домохозяек, кройки и шитья и так далее. Попадая домой, я чувствую себя неуютно. Я не могу найти какие-то вещи, пытаюсь вспомнить, как сделать суп, и я до сих пор не знаю, как включать мою духовку! Я ничего не пеку, не запекаю. Иду в магазин и там закупаю полуфабрикаты. Ужас для меня – это когда закрываются магазины, куда я захожу, приезжая домой в десять вечера. Тогда у меня есть время только на то, чтобы быстро что-то разогреть и элементарно поспать. Утром встала, позавтракала и опять поехала на каток.
- А почитать на ночь?
- Я очень много читала. Я всегда и везде была с книгой. Ровно до того момента, как стала заниматься спортом высших достижений. Год я жила в Америке, за мной заезжал мой ученик, потому что я сама не вожу, и, видя меня с очередным томиком, спрашивал: "А что, это так интересно – читать?" Я обалдела. Человеку двадцать лет! Что он у меня спросил?! "Эдам, а сколько книг ты прочел?" - обратилась я к нему. Он тут же сосчитал на пальцах и показал – восемь. К двадцати годам он освоил восемь книг! Потом он стал придумывать отговорки: "У меня нет времени. Для того чтобы у тебя тренироваться, я должен много работать и еще дополнительно". А я очень люблю историческую литературу и не люблю любовные романы и детективы.
- Детективов вам в фигурном катании хватает.
- Здесь, в этих страстях человеческих, хватает всего. Разборки людей, их эмоции… Хотя в последнее время я не втягиваюсь ни в какие распри. Я создала свое Зазеркалье, в котором живу.

- За два года освещения фигурного катания у меня сложилось ощущение, что в этом виде спорта есть сильные женщины, в какой-то мере себе на уме, между которыми проходят дерби. Кто кого перехитрит. Я о вас, о Татьяне Анатольевне Тарасовой, ну и еще о некоторых влиятельных персонах прекрасного пола.
- Знаете, мне Татьяна Анатольевна несколько раз задавала вопрос: "А что бы ты делала на моем месте?" И как-то она вновь об этом меня спросила, когда мы вместе летели над нашим земным шариком на одно совещание. Я ответила: "Не то, что делаете вы".
Она спрашивала о том, что же ей делать, если у нее нет полноценной тренерской работы. Каждый специалист наедине с собой задавал себе этот вопрос. Такая дилемма, видимо, есть и у нее. Но не у меня. Еще я ей сказала, что она может помогать многим людям, выезжая в разные места и неся доброе слово. Когда мы прилетели на то совещание, господин Жуков (Александр Жуков, президент Олимпийского комитета России) задал мне вопрос: "Что вы думаете по поводу идеи сбора талантов со всей страны в одном центре?" Тогда-то и образовался "Сириус". Только на тот момент он был в другом варианте. Я разговариваю с Жуковым, и подходит Тарасова. Я ей: "Татьяна Анатольевна, смотрите, какое дело. Можно взять детей и преподавать в рамках обсуждаемого проекта". Она взлетела на полтора метра. "Ты что, с ума сошла? У меня в голове только музыка, я не умею другого". Ну, извините. Иногда категоричность Татьяны Анатольевны из "Ледникового периода" ретранслируется и на спортивное фигурное катание. И здесь возникают сложности, потому что у всех специалистов есть свое мнение, а личная влюбленность тянет за собой несправедливость. Вот с этим в ней я абсолютно не согласна.
- Кто вы по природе?
- Игрок. Когда мне нужно от всего отвлечься, я начинаю играть в компьютере. Беру стратегические игры, логические, в которых надо что-то найти и обойти преграды. Двадцать-тридцать минут я тупо играю, потому что в эти полчаса я не думаю о том, что происходит вокруг. Это важный момент. Человек не должен зацикливаться на проблемах. К чему я это? А вот к этому: фигурное катание – это прекрасно, но это не самое главное в жизни.
После чемпионата мира в Хельсинки я ехала на машине по Новгородской области, глядела в окно и думала: "Какой кошмар! А где дороги? А что это за развалюхи вместо домов?" Смотрю, а там еще и люди живут. А что бы я сделала, чтобы эти люди жили по-другому? Проезжаем еще с десяток километров, и я бурчу про себя: "Нин, а зачем тебе думать об этом?.." Еду в Тульскую область к Юре Каминскому, нашему заслуженному тренеру России по лыжным гонкам. Опять гляжу в окно: тут дом сгорел, там коровник развалился. Почему никто не занимается? Мне интересно строить, а не разрушать. А в фигурном катании очень много людей, которые пытаются разрушить чужое.
Пришел как-то ко мне на каток заслуженный человек и начал рассказывать, как я все делаю неправильно. Я послушала и сказала: "Я знаю свои ошибки, а зачем вы ко мне пришли? Разрушить? Вы сначала постройте свое". А вы, Анатолий, зря думаете, что я из тех людей, которые что-то придумывают, чтобы помешать другим жить.

- Я имел в виду другое. Мощных фигур, у которых все под контролем и которые между собой ведут естественную борьбу за влияние.
- У меня вообще нет желания влиять и быть человеком, который руководит всем. Мне не нужно ни президентское кресло федерации фигурного катания, ни какое-то еще. Мне нужны полномочия, чтобы сделать что-то хорошее. Ровно столько, сколько необходимо для дела. Как сейчас у меня в "Сириусе". Я по-другому живу. У меня нет зависти. Когда мне с придыханием говорят, что кто-то там богатый и успешный, я закипаю: "Да, а я такая дура, и у меня ничего нет!" Но меня-то в семье воспитали на других ценностях.
- У вас ценности глобальные, Новгородскую область восстановить…
- Одна из моих тренеров говорит мне, что я не смотрю под нос. И это моя проблема. Она пытается обсудить со мной маленькую деталь, связанную с каким-нибудь нашим фигуристом, я раскладываю не конкретный кусочек, а смотрю, что произойдет в будущем. Это я умею. Видеть результат на расстоянии. Конечный продукт.

- Конечный продукт российского фигурного катания насколько хорош, если учитывать его потенциал?
- Хороший непростой вопрос. Ко мне в "Сириус" каждый месяц приезжает 50 фигуристов из разных губерний Российской Федерации. Из 85. Каждый глава региона может присылать нам самых способных детей из своей области на смену. Это 24 дня. Масса детей приезжает, разных - чуть лучше, чуть хуже, но, видя их, я сталкиваюсь с проблемой, что на местах у нас не хватает знаний. Я не о москвичах, петербуржцах и еще порядка пяти городах, где есть специалисты. А обо всей остальной России, у которой нет костяка, чтобы построить фигурное катание как отрасль.
- И что нужно?
- Не что, а кто. Лидер. Если бы такие лидеры были в каждой губернии, то у нас в каждом регионе была бы сильная группа фигуристов и в серьезных соревнованиях наш вид спорта прогрессировал бы намного быстрее. Сейчас фигурное катание у нас основано на звездочках. Возник самородок, он нас и радует. Не потому, что мы его так хорошо потренировали, а потому, что он сам априори талантлив. Когда он попадает в хорошие руки и если он не законченный лентяй, то отправляется на небосклон. И все как бы прекрасно. Но то количество фигуристов, которые выступают в нашей стране на различных первенствах разных возрастов, не такое уж и большое.
- Вы чувствуете себя монополистом?
- Нет. И нет стремления.

- Со стремлением понятно, у вас Зазеркалье, концентрация на своем пути. Но что у нас на деле в парном катании? Тамара Москвина – де-факто сошедшие с большой сцены Юко Кавагути/Александр Смирнов плюс юниоры. Прекрасная Людмила Георгиевна Великова – юниоры. Артур Дмитриев – Кристина Астахова/Алексей Рогонов, не бросившие пока вызов лидерам. Олег Васильев – уже прочерк.
- А сколько было фанфарных статей о (Вере) Базаровой/(Андрее) Депутате, которые будут выступать на чемпионатах Европы и мира! Я стараюсь как можно меньше комментировать чужих спортсменов, но я удивляюсь этим людям, которые позволяют себе без конца кого-то оценивать, давать рекомендации и показывать свою значимость. Да иди и работай! Встань у бортика и работай! Какие проблемы?

- Васильев и Траньков личностно не сошлись?
- Все они непростые, спортсмены. Но я прожила с Таней и Максимом прекрасные семь лет и ни о чем не жалею. Мне хорошо было с ними. Да у меня со всеми прекрасные отношения из моих ребят. Если мне некомфортно, я не работаю - я расстаюсь.
- Мы отвлеклись от вашей, по моему мнению, монопольности. Вам конкуренция не нужна со стороны других тренерских групп?
- Знаете, Анатолий, конкуренция – это хорошо. Когда спортсмен видит перед собой сильную пару, у него начинается эмоциональный захлест. Но соревнуются они только в момент старта, оценивают их судьи. Не смог реализовать задуманное, это твоя проблема. Ни судьи, ни тренера, а твоя. Так при чем здесь конкуренция? Чтобы стать чемпионом мира по тренировкам? У нас таких чемпионов мира масса! Вы не представляете, какие фантастические вещи я порой вижу на катке, где нет трибун, табло и диктора. Смотришь – радуешься. Наступает час X, человек выходит под прожекторы и аплодисменты, встает перед судейской бригадой, у него начинается сухотка спинного мозга. Он путает ритм, движения, затем дрожат ноги, после они становятся деревянными, а потом и выключаются. Если спортсмен в хорошей форме, он может попасть на свой автомат и сделать все по накатанной. Но бывает, что он после травмы, но с такими силами, что глядишь и кажется, что у него был полноценный тренировочный процесс и сейчас он на пике формы. Спорт - тонкая материя, а ругают всегда тренера. Это фигурист выигрывает золото, а проигрывает его тренер.
- Ну, так это во всех видах спорта.
- Эта тенденция очень длительных лет. Тренер – это мальчиш-плохиш. Но никто ведь не знает, в каком состоянии спортсмен выходит на старт, что у него происходит дома, кто у него болеет, хватает ли у него денег на жизнь, выспался ли он, поел ли он нормально сегодня…
- Так тренер ответственен за все это.
- Тренер должен все контролировать – да! Но ты не можешь прожить за человека его жизнь. И мне обидно, когда люди из простых бытовых вещей создают проблему. Когда же спортсмен об этом читает, у него проблема начинает откладываться в голове. Я глубоко убеждена, что масса наших мальчиков - из этой самой серии людей. Их то безудержно поддерживают, то безжалостно гнобят. И они перестают кататься вообще. Мне кажется, если бы кое-кому из них дали шапку-невидимку, он был бы счастлив.

- Не тренер ли должен выводить спортсмена из зоны этой психологической турбулентности?
- Я всегда говорю своим тренерам: проблему в голове спортсмена создать очень легко, решить ее очень сложно. Тогда зачем ее создавать?
- А если у человека что-то хронически не получается?
- Если не получается, не надо его делать несчастным. Он всегда должен знать, что у него может получиться, и тогда он будет победителем.
У нас был великолепный фигурист Леша Василевский. От бога талант. Катальщик гениальный. У Виктора Николаевича Кудрявцева тренировался. Мы смотрели на лед, Леша выходил, и нас пробирали мурашки. Это было сущее удовольствие. Но его триумфа на соревнованиях мы так и не увидели. Мягкий характер и интеллигентность мешали Леше на старте, а на нем зверем надо быть.

Я думала закончить после Сочи: с Татьяной и Максимом была договоренность

- Опять мы с вами соскочили с темы монополизма в парном катании. По-моему, это приятно, когда человек - вы, Нина Михайловна - долго пробивались из юниорского тренерства, а сейчас у вас и фактически, и практически три ведущие пары страны, а великие Москвина, Великовы и Васильев на данный момент за бортом. Есть ли чувство самоудовлетворения?
- Абсолютное его отсутствие.
- Вы выносите всех!
- Да нет у меня этого…
- Но это же спорт. Баттл.
- Вот здесь есть тонкая грань. В самом понимании что такое спорт. Для меня важно не то, кого я оставила за бортом. Для меня очень важно, чтобы люди, которые работают со мной, могли показать свое мастерство, а по возможности победить. Или хотя бы стать теми, о ком скажут: "Классно катаются!" Вы не представляете, сколько раз в жизни я проходила четвертые места. Неприятно, скажу я вам мягко. Но при этом бывает, что говорят не о чемпионе, а о том, кто стал восьмым. Мне легче чувствовать, когда мы четвертые с хорошим катанием, чем первые с ошибками. Это важно. И если они получают с классным катанием медали, победы, мне становится все равно, что происходит вокруг. А когда мы – сборная России, мне важно, чтобы наш стяг поднялся над катком. И, конечно, чтобы звучал наш гимн. Я избалована Татьяной и Максимом, потому что практически на всех турнирах мы с ними поднимали флаг России. Если в моей судьбе будет фигурное катание без медалей, мне этого уже будет не хватать. Победы, они как наркотик. У меня зависимость быть победителем. А когда ты победитель, ты ищешь тех спортсменов, которые будут реализовывать эти амбиции.
- Когда у вас настанет период, который наступает рано или поздно у всех, вы знаете, что будете делать? Зависимость есть, а наркотика уже нет.
- Я думаю, что такой момент настанет очень скоро. Но я знаю, что буду делать.
- ???
- (Смеется.) Я искренне уважаю людей, которые всю жизнь стоят у борта. Низкий им поклон, честь им и хвала. Таким, как Татьяна Анатольевна, Тамара Николаевна (Москвина), Алексей Николаевич (Мишин) – людям, которые столько лет ходят от бортика к раздевалке и обратно, стоят возле этого борта, тратят нервы, силы и не меняют свою жизнь. Они знают свое дело, но не пытаются найти что-то еще. А я человек любознательный, и мне интересно попробовать другое. И моя работа в "Сириусе" - из этой серии.

- Альтернатива в жизни – великая психологическая штука.
- Мне намного легче так, поэтому ваши предыдущие вопросы я не очень понимаю.
Мне нужно многое, но не материальное. Поэтому у меня нет дачи, я до пятидесяти с лишним лет жила на 54 квадратных метрах в конце Варшавки. У меня не было дверей в комнаты, потому что квартира была маленькой. И не мучилась. Нет у меня особенных материальных потребностей. Знаю, что я неадекватная в этом отношении, потому что люди по-другому живут. Но мне так легко. Я не люблю получать подарки, но люблю дарить. Безумно обожаю покупать цветы и дарить их людям. Порой люди шарахаются от моих инициатив, не понимают меня, а мне так нравится, когда на лице человека сияет улыбка.
- А как насчет золота в виде подарка?
- В 1996 году мои Влад Жовнирский с Викой Максютой выиграли в Австралии юниорский чемпионат мира. Первая моя золотая медаль такого уровня. Возвращаюсь из ледового дворца в Брисбене, и Галина Петровна Голубкова (заместитель генерального директора ФФККР) мне говорит: "Нина, почему ты не радуешься?" А внутри у меня пустота. Все, была цель, и она пройдена. А что дальше? Заново. Вот это "заново" во мне начинает доминировать прямо под звуки гимна. Но "заново" я не хочу идти той же тропой. Если я дошла до финала, то не начинаю путь сначала. Я беру новую игру. И пока я тупо не добьюсь новой победы, я играю. Когда вижу, как вручают моим ребятам медаль, я тут же хочу уйти. Мне уже это неинтересно. И для меня совершенно несвойственно то, что я второй раз вошла в олимпийское четырехлетие. Я сделала это только потому, что дала обещание другим людям. Я думала закончить после Сочи. С Татьяной и Максимом у нас была договоренность: Сочи и все.
- И они, и вы?
- Да. А потом наш любимый Хорхе (Хорхе Фернандес – живущий в США слепой врач-остеопат, у которого проходят реабилитацию российские спортсмены) убедил их, Волосожар/Транькова, что они еще могут. Мне об этом сказал тоже. Ксения с Федором (Столбова/Климов) остались. Юрий Дмитриевич (Юрий Нагорных – заместитель министра спорта, курировавший зимние виды спорта) тогда еще работал. И я дала слово – в первую очередь Юрию Дмитриевичу и ребятам. И вот сейчас до сих пор я это слово даже не держу – я его несу. Как крест. Со мной рядом уже нет Тани и Максима, нет Юрия Дмитриевича, нет Алексея Олеговича Воробьева, который руководил Москомспортом. Ушла по здоровью супруга (хореограф) Алла Викторовна Капранова.
А недавно из жизни ушел наш любимый массажист Александр Иванович Клюйков. Фантастический человек. Прошел одиннадцать Олимпиад, он так хотел отработать с нами двенадцатую, в Пхенчхане… Еще какой-то месяц назад он был с нами на прокатах в Сочи, чувствовал себя уже очень плохо, но все сборы тейпировал фигуристов. Долетел до Москвы и ночью попал в реанимацию. Это большая потеря для команды, таких профессионалов спортивной медицины практически не осталось в нашей стране.
Ушел пласт людей, с которыми я делала успех сочинской Олимпиады. Почти вся команда поменялась.
- Ради кого теперь нести слово?
- Только ради людей, которые сейчас на катке. Я им всегда говорю: "Ребят, если я вам не нужна, я готова отойти". Я уже приготовила себя к мысли, что я не буду этим заниматься. А если и буду, то вообще в другом качестве. Жить на износ, на этом рваном диване (в кабинете Мозер на катке "Вдохновение"), сутками в этой комнате, я больше не могу. Я больше не хочу. Я хочу сделать хоть что-то для себя. Да, я наслаждаюсь жизнью, ходя в театры, музеи, встречаясь с моими фантастическими друзьями в живописных местах, где мы разговариваем, смеемся, поем песни и где нет никакого фигурного катания.
- Выговорилась, Нина Михайловна?
- (Смеется.)

- Завтра вам во сколько на каток?
- Уже сегодня. Через час. Не приду вовремя, Столбова меня одарит укоряющим взглядом.
- А после вновь сядете на рваный диван, а напротив вместо журналиста - молодой тренер Юрий Ларионов. Потом зайдет Татьяна Рудольфовна Дручинина, которую вы ласково назовете Танюшкой…
- …да, да, да. Но все это до конца сезона. А через год вы услышите от меня другие слова.
- А после Пхенчхана-2018 придет Хорхе и скажет: "Нина, знаешь, я пощупал мышцы Ксении, они настолько великолепны, что она фаворит Пекина-2022".
- Надеюсь, Хорхе меня больше не подведет. Понимаете, мне очень много еще хочется сделать в этой жизни, а для этого нужно время, здоровье и желание. Желание есть, здоровье позволяет, а время появится. И я попробую реализоваться в новой роли.
- И это не "Сириус"?
- Может, я буду совмещать работу в "Сириусе", как сейчас.
- "Сириус" с … ?
- Пока я еще решаю, с чем. Есть несколько направлений.
- Спорт?
- Мелко. Более глобально мыслите, Анатолий.
- Так…
- Не гадайте.

- После Пхенчхана выборы президента России.
- (Смеется.) Я подумаю. Нет, это шутка. Политика – серьезная вещь. Нет, точно не она в моих планах. По моему мнению, в нее должны играть умеющие предугадывать очень умные люди…
- …и люди слова, а не дела, как вы.
- А говорить-то я умею, можно же переформатироваться. Опять шучу. Я не смогу подстраиваться, это генетика моего папы. Буду все время говорить правду. Как у (Геннадия) Хазанова - тигру мяса в клетку не докладывают. Так и я - с трудом буду сдерживаться, если займусь какой-то политикой. Пока я в раздумьях, но прекрасно понимаю, что если решил что-то делать, то выполняй это хотя бы на 95%. А в спорте у нас сложилась такая ситуация, что я могу работать максимум на 50%. Зачем мне на это тратить время? Все равно не будет того результата, который мог бы быть. Нет тех возможностей, которые могли бы быть. У людей, которые занимаются организацией спорта в стране, другие интересы. Спорт высших достижений, видимо, их не очень интересует. Золотой значок ГТО. Может, я пойду в ГТО? Развивать физкультуру. А можно вообще ничем не заниматься…
- Вам будет комфортно на озере Комо в Италии с любимыми друзьями и любимой книжкой перед сном?
- Дня три – да. Я люблю активную жизнь, мне не нравится сидеть дома, телевизор почти не смотрю, газет почти не читаю. Неинтересно это все.
- Руководить федерацией фигурного катания – это мелко?
- (Одобрительно кивает.) Мне очень хочется помогать людям. Моя сестра работает в фонде "Линия жизни", они поддерживают больных деток. Она делает потрясающие программы, собирает средства на операции. Это реальная помощь, но под которую нужны средства. Я всегда говорю своим спортсменам: "Ребята, пойти и попросить деньги можно только под результат". Я не считаю правильным просить средства для того, чтобы просто покататься на турнире. Потому что на эти финансы можно спасти человеческую жизнь. Вот это важно, это и есть жизнь. Пока я в Зазеркалье, но внутри я чувствую, что хочу делать что-то жизненное. Строить. Но в практическом русле, а не в политическом. "Сириус" - моя попытка научиться жить по-другому.

Нагорных знает имена наших детей, родных и близких

- За что вы благодарны Нагорных?
- Шел 2010 год. Татьяна Волосожар и Станислав Морозов приезжают в Москву с идеей создать новый проект в разрезе моей школы. Я отправилась в министерство спорта к Юрию Дмитриевичу. Изложила мысль, и он меня услышал. Он предложил подождать неделю, ему нужно было обсудить этот вопрос с Виталием Леонтьевичем (Мутко – на тот момент министр спорта РФ, в настоящее время вице-премьер РФ). Так Таня стала гражданкой России и представляла нашу страну на чемпионате мира в паре с Максимом Траньковым. А я была их тренером. Большое спасибо Антонине Михайловне Кузнецовой, которая в министерстве спорта курировала продвижение документов на получение гражданства и Тани, и потом Наташи Забияко. Человек сорок лет в структуре нашего спорта, для нас она незаменима. А поверил именно Юрий Дмитриевич в меня. В человека, известного лишь по работе с юниорами. Доверил и дал возможность работать на более высоком уровне. Этот человек для меня образец порядочности и профессиональных знаний.
Он умеет брать ответственность на себя. Для всех спортсменов и тренеров он был не чиновником, а человеком, к которому можно было прийти, посоветоваться, поговорить. Он знал проблемы каждого из нас. Он знает не просто наши фамилии, а имена наших детей, родных и близких. Он моментально реагировал на любую проблему. Когда умер отец Максима, Нагорных быстро помог все организовать. Год назад такая же ситуация была у лыжника Алексея Петухова, и Юрий Дмитриевич тоже активно включился, чтобы помочь. Он всегда приходил на помощь спортсменам и тренерам. С ним мы чувствовали, что у нас есть спина. Такая стеночка, к которой можно было подойти и на нее облокотиться. А самое главное, с ним мы были уверены, что завтра наступит новый день и мы обязательно будем работать и делать свое дело.
Тренерская работа состоит из множества организационных, физических, моральных вопросов. Когда у тебя несколько спортсменов, порой это тяжело выдержать. И счастье тренера, когда находятся люди, которые тебя понимают.

- Вернется он в наш спорт?
- Я могу только тяжело вздохнуть. После того как слова… непорядочного человека были приняты на Западе, мы – тренеры, спортсмены, специалисты – подготовили письмо, в котором пытались защищать Юрия Дмитриевича. Двадцать пять олимпийских чемпионов, пятнадцать заслуженных тренеров России, семь паралимпийских чемпионов и порядка ста специалистов разных направлений, которые помогали ребятам готовиться к Олимпийским играм. Не только сочинским. Люди до сих пор переживают и понимают, что у нас пропал стержень, который держал нас всех в обойме.
Нагорных обладает удивительной способностью объединять команду. Мы – тренеры из разных видов спорта - до сих пор встречаемся и общаемся. Уже следующая Олимпиада приближается, а мы настолько близки! У нас в Олимпийской деревне был лозунг "Одна страна – одна команда!". Зимники по-прежнему остаются этой одной командой.
- Какова судьба письма?
- Мы побоялись его активировать. Понимаете, у любого обращения может быть и обратная сторона. Когда вокруг столько клеветы, то, о чем мы писали, могло показаться неправдой. Мы ни в коем случае не хотели навредить этому человеку, который для нас является человеческим и профессиональным идеалом.
- Вас попросили?
- Никто не попросил, мы сами поняли, что не время.
- Не захотели открытого противостояния?
- Идет следствие. Как можно во время него выступать с какими-то дополнительными инициативами? Может, в конце концов разберутся и поймут, где правда, а где ложь. Странно, когда принимается вранье. Я знаю не понаслышке о проблемах с медициной в нашей стране. Очень забавно звучит, когда на весь мир вещает человек, который распространял допинг в нашей стране, он еще и обвиняет всех нас. Хотя он является основным источником распространения запрещенных препаратов.

- Когда фото Ксении Столбовой увидели на странице итальянского издания в статье о возможном применении ею допинга, что испытали?
- Ступор. Я не понимала, что происходит. Мы приехали в Италию, открыли газету и увидели фото Ксении. С подозрениями… Потом у меня возникло возмущение. Я не понимала, почему такое происходит. А потом я заплакала. Так было со многими, когда только посыпался шквал клеветы на нас.
- Вы же хотели разобраться юридически с итальянцами?
- Да, мы с Ксенией были настроены подать в суд на них. И мы договорились с адвокатом, что будем бороться за наше честное имя. Это удивительно, что почему-то заподозрили ее. Ксюха – дикий аллергик, у которой непереносимость даже некоторых продуктов. Даже когда она мучается простудой, то не принимает никаких таблеток. Такова ее судьба. Федор, кстати, такой же.

- Почему иск не был подан?
- В тот момент создавалась комиссия под руководством Виталия Смирнова (Независимая общественная антидопинговая комиссия), и нас уверили, что она во всем разберется. Посоветовали в самостоятельном режиме этим не заниматься, потому что страна уже занималась глобальной борьбой.
- Думаете, комиссия занимается локальным вопросом защиты чести и достоинства Ксении Столбовой, или тема уже забыта?
- Наверное, какая-то работа ведется, но в этом ожерелье отстаивания своих прав какие-то камни, конечно, тихо отваливаются, а на их точки нанизываются новые. Новая информация, новые совещания, и сейчас тот случай стал для большинства людей неактуальным. Происходит серьезная, масштабная, политическая работа, а о нас, тренерах и спортсменах, видимо, никто не вспоминает.

Писеев – большой профессионал. Это единственное, за что я его уважала
- Нина Михайловна, когда вы в последний раз робели?
- Хороший вопрос. Не знаю. Может, я научилась реально оценивать ситуацию… Робость мне непонятна в принципе.
- Ну вы же были одним из тренеров юниоров, над вами были объективные авторитеты, которых мы уже вспоминали…
- Я хочу ответить на ваш вопрос, но мне надо подумать. Я хочу найти личность, которая вызывала бы во мне робость. Знаете, если передо мной личность, она вызывает у меня только уважение, а не робость. Есть люди, которых я ценю за их профессиональные и человеческие качества, но они для меня не идолы. Я им не поклоняюсь. Я могу идти и волноваться, но это не то, о чем вы говорите. И не страх.
- Перед встречей с кем вы больше всего волновались?
- С преподавателем перед экзаменом и Владимиром Владимировичем Путиным перед совещанием. В первом случае я шла и не знала, какой достанется билет, от чего на сердце была жуть. Во втором, еще до Олимпийских игр, мне сказали, что я буду выступать на совещании. Начался доклад, и я успокоилась. Никакого блеющего дрожащего голоса. Мысли формулировала четко. Правда, чуть тональность изменилась. Но не более того. Перед президентом я говорила о том предмете, который знаю. И сейчас я стараюсь заниматься в жизни тем, что я знаю. Поэтому не боюсь брать ответственность на себя.
Когда-то я работала в компании "Амвайдд Арт Продакшн" из Объединенных Арабских Эмиратов, у которой был офис в СССР. 1991 год, мне 27 лет. В аэропорте Дубая застрял наш самолет, потому что не вовремя поступили деньги на дозаправку. Нужно было срочно подписать документ о гарантии возврата средств за керосин. Мой руководитель улетел в Германию и был без связи, а его 50-летний зам расписываться за немаленькую сумму боялся. Другие мужчины тоже впали в задумчивость и пришли ко мне, к девчонке. У нас было два часа времени, на борту в Эмиратах 150 человек наших клиентов-туристов, которые либо вылетают в Москву, либо остаются ждать в ужасном настроении, уставшие, их нужно кормить и где-то обустраивать. Расходы несопоставимые. "Ты решишь этот вопрос с Самсоновым потом?" - спросили у меня лысенькие дяди. "А у вас есть другие варианты?” - ответила я и поставила подпись. Президент мне потом премию выписал за принятие решения.

- Спустя 19 лет вы взяли Волосожар и Транькова. Решение?
- Да, но за моей спиной было десять чемпионатов мира, пускай и юниорских. Это кто-то там кричал "да она ничего здесь не сделала…", но…
- …но гарантий успеха ведь не было?
- Не было. Но когда мы договаривались о ролях в этом проекте, то Стас (Морозов) был практиком, а я организатором. У меня была своя пара, входившая в сборную страны, ее я и тренировала. Таня и Максим начали работу, наступало время ехать на соревнования в Пермь, но они никак не могли прокатать программу. Стас очень много времени уделял технике элементов, но не мог подвести ребят к конкретной дате турнира. Меня этому специфическому планированию учили в сборной СССР Михаил Михайлович Дрей и Станислава Игоревна Ляссотович. Как-то мы с Людой Великовой на одних юниорских стартах случайно открыли друг перед другом свои бумаги с тем самым планированием и задали друг другу один и тот же вопрос: "О, ты до сих пор этим занимаешься?" Потрясающие знания мы тогда получили, но были последними выпускниками наших выдающихся педагогов. Вот тогда я включилась в работу с Волосожар и Траньковым уже как тренер.
- Но пробегала мысль "не получится – съедят"?
- Так у нас даже если получится, тоже могут съесть.
- Почему? Вот сейчас наброситься на вас и попытаться съесть – глупо.
- Уфффф.

- Счет на табло.
- Этим вопросом вы помогли мне вспомнить человека, который вызывал во мне катастрофический негатив. Писеев (Валентин Писеев, экс-президент, а ныне почетный президент ФФККР). Большой профессионал. Без всяких кавычек. Это единственное, за что я его уважала. Неумение разговаривать с людьми, жадность, хамство – три основных качества Писеева. У Валентина Николаевича была когорта тренеров, входивших в состав сборной, и туда ты попасть не мог. На недавнем Финале Гран-при в Марселе мы встретились с Рафиком Арутюняном, с которым тогда, в восьмидесятые, работали в СССР с юниорами. Так большая часть тех людей реализовалась на Западе. Из того поколения, пожалуй, только я дошла до какой-то вершины у нас в стране. Остальным не хватило не то что характера, а возможности. У Писеева был фаворит, имя которого произносить не буду, так он, этот специалист, другому человеку как-то сказал о нашем поколении: "Да вы чернорабочие, а мы элита!"
- Фамилия элитного?
- Не скажу, потому что он ублюдок… И еще, знаете, сколько хороших наших специалистов там, за океаном, которые не смогли жить с Валентином Николаевичем и уехали! Кто остался, тот встречал пенсию, работая с юниорами. Потом Писеев говорил что-то вроде "да у нас так много тренеров", а сейчас мы смотрим – только-только начинают проявлять себя люди благодаря тому, что мы попали в золотое время спорта высших достижений. В период правления Мутко и Нагорных. Великая когорта уже по возрасту не может предоставить перспективу, а новое поколение…
- Новое поколение – это кто?
- (Этери) Тутберидзе, (Инна) Гончаренко – это все новое. Да и Лена Водорезова начала проявлять себя позже, уже в новейшем времени. А Рафик уехал в Америку и состоялся. В Марселе он сказал мне интересную вещь: "Нин, ты даже не понимаешь, почему мы не могли пробиться…" А потом добавил: "Да потому что это стукачи все были".

- Рафаэл Владимирович может рубануть. Он мне тоже на Финале Гран-при, только в Барселоне, разъяснял на пальцах принципиальное отличие Эшли Вагнер от Натана Чена. Если у Эшли не пошло, она все равно рада жизни, а Натана в Юте воспитывала русский тренер, и теперь он бьется за победу.
- Мы вообще нация победителей. Нас воспитывали люди, которые прошли войну, с победным духом. А потом уже пошло поколение перестройки, перестрелки, денег. Максим Траньков – исключение. Когда мы начали работать, он произвел на меня впечатление тем, что гимн, герб, флаг, родина были для него понятиями святыми. Сегодняшней генерации спортсменов это не так важно. А Транькова воспитывал папа, который входил в сборную СССР по конному спорту.

Панический, липкий, ужасный, мокрый такой страх. Холодный

- Кстати, Анатолий, я вспомнила, когда испытала страх. Когда серьезно травмировалась Наташа Забияко. Она ударилась головой об лед, и на катке раздался такой звук, как будто с пятого этажа упал арбуз. Скорой дожидались в медпункте, она была в сознании. Более или менее нас успокаивало то, что у нее не менялось давление. Глаза то открывались, то закрывались, но пульс был в порядке. Машина ФМБА (Федерального медико-биологического агентства) до нас так и не доехала. Увезла ее в клинику обычная карета скорой помощи. Помню, что ноги у меня не хотели двигаться, я очень боялась за ее жизнь. Страшно видеть падение людей с этих акробатических сложных вещей. Страшно, потому что здесь – жизнь. Инвалидом стать легко, делая то, что им приходится. Я понимаю, что посылаю людей на серьезные испытания, понимаю, что несу ответственность за них. Но порой они у меня бывают такими отчаянными, что не говорят о своих проблемах. Но лезут с безудержной страстью в этот риск, чтобы получить свои медали. Это страшно.
- Когда Наташа травмировалась, вы винили себя?
- Конечно, винила. До этого у меня был случай в 1996 году, только там партнер очень высоко выбросил девочку в подкруте, а сам зацепился зубцом конька и упал. Партнерша не среагировала и в шпагате рухнула на лед. Ее срочно увезли на скорой, и врачи сообщили, что у нее откололись уголочки позвонков. Перелом. Я всю ночь стонала. Мне было дурно, плохо. Мама сказала, что стон мой был слышен всю ночь. Девочку положили на вытяжку, а через какое-то время сказали, что ее хрящики на уголочках, которые у детей со временем превращаются в косточки за счет ее большой гибкости просто не переросли в кости и это спасло ее от перелома позвоночника.

- Должен ли тренер в парном катании хотя бы отчасти принимать спортсмена как человеческий материал, ведь трудно чего-то добиться, жалея и боясь за ребят?
- Я не готова их так воспринимать. Но они сами приходят готовыми к риску. Когда Наташу отвезли в больницу, на тренировку вышла Ксюша. Она заходит на многооборотный выброс, и у меня вновь возникал страх. Никто не видел, но у меня текли слезы, а сердце колотилось внутри. Панический, липкий, ужасный, мокрый такой страх. Холодный. Когда ты внутренне понимаешь, что так нельзя! Нужно что-то изменить! А не можешь… Не получается. И молчишь. И этот страх сидит в тебе. "Да к черту этот долбанный выброс!" - кипит во мне кровь. Кипит, кипит и остывает. Но когда они выходят на соревнования, я даже не волнуюсь. Никакой паники, боязни и прочего неадеквата.
Я очень не люблю, когда мы учим в зале что-то новое, а потом первый раз с этим каким-нибудь четверным подкрутом или выбросом выходим на лед. Тройной – это ерунда. А четверной отдает мне в сердце. Правда, Володя с Женей (Тарасова/Морозов) мое здоровье берегут, я реально понимаю, что четверной подкрут они делать умеют.
Еще мне было страшно, когда у меня на руках умирала мама. Я не могла ничего изменить, потому что все можно исправить кроме смерти. Десять лет назад я ее похоронила.
В других случаях я… Я бестолковая, наверное. Не осознаю, что ответственность, которую я на себя беру, очень велика. Может, от этого страх мне не знаком. Будь то наш первый с Таней и Максимом чемпионат мира в Японии, на который мы прилетели за три часа до землетрясения. "Как-то странно с вами, - посмотрев на меня, сказал Траньков. – Вы улыбаетесь, разговариваете, как будто мы ни в какую чрезвычайную ситуацию и не попадали. Моя прежняя команда уже бы рыдала, у всех была бы трагедия, а вы…" Максим, говорю, если я заплачу, землетрясения не будет?

…и я понимаю, что все это время у меня под боком был нож

- 1995 год. Москва. 10 мая. 50-летие Победы. Хлынул дождь, я возвращаюсь домой, укрывшись зонтом, меня догоняет какой-то человек небольшого росточка. Нерусский. Берет под руку и тихо говорит: "Деньги давай". Я продолжаю идти, держу зонт, улыбаюсь. "Ты знаешь, такая ситуация, - обращаюсь к нему. – Деньги нам завтра на работе дают. Приходи завтра". Он замолкает, но продолжает идти рядом и говорит: "Ты знаешь, я даже не понимаю, что я должен сейчас сделать". Он убирает руку, и я понимаю, что все это время у меня под боком был нож. Я не заметила этого и продолжала идти "в хорошем настроении". Теперь я отчетливо вижу его нож и его самого, он никуда не уходит и все так же идет рядом. "Слушай, - произносит после паузы, - мне что-то неудобно перед тобой". "Да что ты, что ты, просто у нас зарплату дают только после праздников", - объясняю. "Можно я хотя бы провожу тебя", - продолжает. "Ну давай", - не сопротивляюсь. Он доводит меня прямо до дома и заявляет: "Можно я встану перед тобой на колени?" "Ну что ты, - говорю. - Штаны испачкаешь". "А можно я тебя в щечку поцелую?" - не унимается. "Ну поцелу-у-у-у-й!" - восклицаю я. Поцеловал и ушел. Я захожу в подъезд, поднимаюсь на свой третий этаж, подхожу к двери квартиры, и меня начинает трясти. Тут я осознала реальность того, что со мной произошло.
На следующий день я пошла к моей подруге, психологу по профессии. Пересказывала я все уже без улыбки. Эмоционально. "Ты знаешь, Нин, если бы ты остановилась, запищала, закричала или сделала бы какое-то нестандартное действие, нож был бы в тебе, - разложила она. – Он был не готов к твоему позитиву, его зашкалило и вынесло в положительную эмоцию". Таких экстремальных случаев у меня в жизни было несколько. В Армении меня украли…
- …Как?
- Я совсем молодая, худая и очень симпатичная. Приехала на сборы в Цахкадзор. Сборной СССР устроили экскурсию в Ереван. Одна из тренеров из Ленинграда говорит: "Нин, давай останемся в городе, мне надо жениху купить обувь". "Слушай, мы блондинки, это опасно в Ереване-то", - отвечаю. "Неужели ты меня бросишь?" - настаивает. "Не брошу, Ларис, - говорю. – Но я тебя предупреждаю: могут быть последствия". Уговорила. Едва автобус со сборной отъехал, начался наш кросс по столице Армении. Убегали то от одних, то от других. Ловим такси, садимся и требуем: "Цахкадзор!" Таксист, как это всегда бывает, разговорчивый. Поделились с ним историей. "Ай-я-я-я-й, какие мущщины нэхарощие, - крутит он руль и мотает головой. - А куда ви бижяли?" "Да вот, на спортивную базу пытаемся вернуться", - рассказываем, держа в руках ботинки Ларисиному жениху. "Ай, какие нэхарощие", - голова его все мотается из стороны в сторону, и через пятнадцать минут я понимаю, что он нас не туда везет. Впереди горы, аулы, цивилизация постепенно исчезает. Потом этот мужичок нам и сказал: "Ви нэ вэрнётысь болще". Дальше не могу вспоминать, но удалось мне найти нужные слова, чтобы человек остановился и задумался.
- Какие слова?
- Не помню, но нечто умное. Анатолий, иногда слова сами приходят ко мне. И во всех этих случаях у меня не было ни страха, ни паники. Я очень много исповедей выслушала. Открывают сердце, душу. Иногда человек нуждается не в совете, а просто чтобы его слушали и не перебивали. Ему порой нужно просто говорить. А уши у меня хорошие, я умею слушать.

- Была исповедь, когда вы не знали что сказать?
- Были исповеди, когда не надо было ничего говорить. И когда человек выговаривался до конца, я или соглашалась с тем, что он сделал, или говорила, что я, может быть, поступила бы по-другому.
- Вы никогда не пересматривали свою жизнь после таких слушаний?
- Нет, пересматривать взгляды уже невозможно. Нас родители сформировали, нас жизнь уже чему-то научила. У нас есть свои стереотипы, по которым мы живем, и правила, которые для нас существуют. От того, что я захочу повернуть реки вспять или захочу танцевать в Большом театре Черного лебедя, ничего не изменится. Я не стесняюсь себя, мне комфортно быть такой. Когда кто-то пытается меня ущипнуть, уколоть, я отвечаю: "Меня любят такой, какая я есть, и меняться я не собираюсь".
- Исповеди на какую тему в основном бывают?
- Очень разные вещи я слышала. Иногда люди начинают открываться, не задумываясь. Это может произойти в поезде, в компании друзей. То ли человек чувствует спокойные нотки, начинает что-то о себе рассказывать, а потом останавливается и произносит: "Странно, я никогда не был готов об этом говорить". При этом мне не нужна чужая жизнь, я не пытаюсь в нее вмешиваться, я не даю советов. Я могу только послушать и помочь. Спортсменам часто требуется именно это.

- Неужели не приходят со словами "Нина Михайловна, дай совет"?
- Я очень аккуратна в таких вещах и не сбиваюсь на прямую рекомендацию. Я могу только принять вместе с фигуристом совместное решение. Настоять на чем-то и объяснить, почему я вижу ситуацию именно так, а не иначе. У меня нет чего-то среднего, я люблю высказывать свое мнение. Просто вижу, сколько человек вокруг врет, фантазирует, придумывает, забывает… Я не хочу так глупо выглядеть.
- Фигурное катание, насколько я понял, похоже, самый "врущий" вид спорта в России.
- Ужасно "врущий".
- Нигде столько не врут, сколько в фигурном катании.
- С милой улыбкой на лице.
- Изощренно.
- Как гадючки. И "чмок-чмок-чмок" обязательно к этому приправляют.
- Коли открываются перед вами люди, не в религию после фигурного катания уйдете?
- Нет, я не достойна этого. Как-то мы ехали в Саранск, и с Андреем Хекало (тренер группы Мозер) в купе ехал священник. Они много разговаривали, общались, после чего он пригласил нас в Собор Святого Феодора Ушакова. Вскоре Андрей там покрестился. В пути мы разговорились, и он мне сказал: "Вы занимаетесь не божьим делом". Я говорю: "Почему? Мне нравится то, что я делаю. Мы сильные, мы русские, мы же лучшие". "Нет, - говорит. – Это в вас гордыня говорит, не божье это дело". Первый раз я тогда услышала, что не тем занимаюсь в жизни. И последний. Так странно это из его уст прозвучало. У меня один из прадедов был священником. Отец Сергий.
- Среди священнослужителей тоже хватает стереотипных людей. Не соблюдаешь каноны – не то делаешь.
- Наверное. Я мирской человек.

Траньков заявил: "Не надо нас жалеть"

- Ваш дебют во взрослом фигурном катании Волосожар/Траньков при тренере Морозове был ведь не просто спортивным проектом. Татьяна была девушкой Станислава, и, как вы вспоминали, она с девушкой Максима выгуливала собак. А потом все резко повернулось. Как вы справлялись с этим треугольником?
- Я просто видела, что у Максима и Тани зарождается чувство. Но я не вмешивалась.
- Делу это не вредило?
- Я думаю, даже помогало, потому что они в своей любви были на таких возвышенных эмоциях с благоприятными флюидами, что все шло своим чередом. Они большие молодцы.
- Неужели не пугало, что своей любовью они вдруг сейчас дело завалят?
- Нет. Я же понимала, что люди в первую очередь думают о результате. И я никогда не забуду, как Максим в тот период сказал мне очень серьезные слова. Была какая-то проблема, я стала их жалеть, сократила нагрузки. Помню, мы приехали на Skate America, не очень хорошо откатались, возник откровенный разговор, и Траньков мне заявил: "Не надо нас жалеть, мы здесь не мужчина/женщина, мы здесь спортсмены. Мы роботы. Мы должны выполнять то, что вы считаете нужным". Тогда я перешагнула эту психологическую черту и уяснила окончательно: для этой пары результат важнее всего остального. Волосожар и Траньков никогда не разменивали спорт и любовь. На первом месте был спорт, на втором - любовь.

- Когда вы сами встали на победный путь?
- Пожалуй, в 2006 году. Побеждать мне помогал командный дух, который я впитала тогда, перед Турином. Привез меня туда, на первый предолимпийский сбор в Вуокатти, Александр Наумович Повзнер, корифей нашего лыжного спорта. У меня возникла проблема, нужен был автобус, чтобы ездить на каток. Денег мало, стою в офисе. Заходит человек, глаза как ершики. Зрачки как два рентгена. Понимаю, что русский. Через несколько минут меня с ним познакомили. Это был Валера Польховский (на тот момент главный тренер женской сборной России по биатлону). Он только что меня узнал и тут же снял все вопросы: "Не проблема, Нин, мы поможем тебе". Автобус от Польховского делал специально для нас четыре ходки в день. Эта помощь может со стороны показаться небольшой, но она так мне помогла! Тогда я ощутила, что такое наша российская олимпийская сплоченность, и заразил меня этим он, Польховский. До того я не думала об этом вовсе, мне было хорошо на юниорском уровне, я комфортно себя чувствовала, была свободным человеком. Я с таким восторгом смотрела на этих людей, на то, как они готовятся к Олимпийским играм, и тогда мне захотелось тоже попробовать этим заняться. Сделать так, чтобы попасть на Олимпиаду. Люди пели патриотические песни, читали стихи…
7 февраля у нас появилась традиция - встречаться в день открытия наших сочинских Олимпийских игр. Приходят друзья и единомышленники, представители всех зимних видов. Мы вспоминаем, делимся новостями, обсуждаем проблемы, идем на помощь, улыбаемся. Открыто и с удовольствием, потому что нашу историю у нас никто не отнимет. Мы жили мечтой, мы воплощали ее дикой пахотой и ценой здоровья. И те, кто думает нас сломить, этого не дождутся. Мы все равно готовимся к Пхенчхану, мы сильнее всех, мудрее, и у нас есть традиции, знания и желание бороться. Знаю, что честность выстоит, но будет ужасно, если многим из моих коллег-профессионалов не найдется места в нашем спорте.
- Настолько все плохо у нас?
- Наш спорт, в моем понимании, – это тот мультяшный кролик, который тянется за морковкой. А морковка ускользает. Но кролик тянется…

https://rsport.ria.ru/interview/20171023/1127411664.html

elenaV,

Jana,
а я вот даже не знаю, как реагировать на такие откровения тренера в олимпийском сезоне.